Лед твоих объятий

Что тут за подпись? «Леди Гринделл разделась на спор на вечеринке в Ирбруке». На спор? Да, Ребекка может. Сумасшедшая девчонка! Совершенно не имеет мозгов и чувства собственного достоинства!

Он поморщился и нажал на экран. Тот вспыхнул новыми фото. Разудалая жизнь Бекки во всей красе. Что за дорг сидит в этой бестии? Кажется, все ей нипочем. Сегодня она может всю ночь танцевать в «Гроссно», а уже завтра способна отправиться в полет на двигоре и преодолеть расстояние в тысячи рье до Арсеи. Или прыгнуть с самой высокой скалы Аспена, а потом как ни в чем не бывало мило улыбаться на императорском приеме.

Он листал страницы, вникал в факты биографии, и лицо его становилось все задумчивее.

А ведь все не так просто, как кажется, и за веселым внешним фасадом скрыто второе дно. Пожертвования для бездомных, помощь фонду престарелой прислуги, забота о животных – и все это тайно, через подставных лиц. И на это уходят почти все ежемесячные деньги Ребекки. А журналисты кричат о расточительности и мотовстве дочери главы Совета. И отец все время пытается урезать ей содержание.

Он просматривал досье и испытывал все большее недоумение. В деле, которое он поручил собрать, были свидетельства людей, хорошо знающих Ребекку. Няня, горничные, кухарка, шофер. И все они в один голос твердили, что Бекки – очень добрая и отзывчивая девушка.

«В ту зиму я часто болела, бытовая магия меня совсем не слушалась, – рассказывала горничная Молли, – и хозяин стал выказывать мне недовольство. А леди Ребекка, как узнала, что лорд Гринделл собирается меня уволить, уговорила милорда повременить и назначить испытательный срок. Дескать, я обязательно исправлюсь. А сама выполняла за меня всю работу по дому. Знаете, она всегда встает на защиту слабых. С самого детства. Добрая очень и справедливая. Вот и меня спасла. После-то уж я сама справлялась. Опять же, леди Ребекка меня выходила, отвезла к своему врачу, тот лекарства выписал, она их купила, и скоро я поправилась. Уж как я ей благодарна! А что журналисты говорят, так вы не слушайте! Им бы только очернить кого!»

«Честная она очень, оттого и все ее беды, – делился шофер. – Я ведь сызмальства при ней, каждый ее шаг знаю. Очень леди Ребекка за правду стоит. Вот и с журналистом этим, не помню уж, как его зовут, но он на нашу госпожу больше всех клевещет, поругалась, когда тот приставал в клубе к молоденькой девчушке. А тот мстить взялся, пишет про нашу леди невесть что. И пьет она якобы, и разгульную жизнь ведет… Глупости все это. Леди Ребекка девушка умная. А если и были какие шалости, так кто из нас в молодости не чудил? Вы на душу ее смотрите и на дела. Я с госпожой сколько раз по бедным кварталам ездил, помощь раздавал. И ведь она об этом никому не говорит, скрывает. Да ее в Эсбруке каждый ребенок знает. Она и столовую для бездомных там организовала. И одежду туда привозит. А у самой денег-то негусто. Хозяин у нас прижимистый, на содержание ей сущие гроши выделяет. Вы уж это не пишите нигде, это я так, между нами. Очень мне обидно, что нашу леди Ребекку напрасно обвиняют».

«Врут все, не слушайте вы журналюг! – категорично заявляла кухарка. – Мало я этих прощелыг гоняла! Одно время повадились под окнами у нас хозяйку выслеживать и снимки ее в одном белье публиковать. Ну, я им устроила! Кастрюлю кипятка не пожалела, вылила прям на их бесстыжие задницы! А леди Ребекка у нас – золото. Вы не смотрите, что она шебутная такая. Душа у нее настоящая, жалостливая. К людям всегда с пониманием. И внукам моим сколько помогала – и в школу хорошую устроила, и в академию протолкнула, и работу потом нашла денежную. У нее знакомых много, так для себя она никогда ничего не просит, а вот как за кого-то заступиться нужно, так всегда пожалуйста! А вы говорите…»

Показаний было много, и все сводились к одному – Ребекка совсем не та, кем старательно хочет казаться. Понять бы еще, почему она водит всех за нос.

Он отложил виг-док и взял с подставки сигару. Несмотря на минувшие столетия, любовь к руанскому табаку, эта старая привычка из прежней жизни, осталась неизменной. Отрезав кончик, он медленно раскурил золотую «Рунс» и задумчиво посмотрел в окно. Пожалуй, нужно будет увеличить сумму, выделяемую жене на булавки.

Жена. Странное слово. Да и брак довольно странное изобретение. Зачем, вообще, стремиться привязать к себе женщину? Его женитьба на Энн привела к катастрофе, и все потому, что он не смог справиться с жаждой обладания. Не сумел остановиться. Поддался тому темному, что вошло в душу вместе с черной магией Эрейского. Колдун, что проклял Энн, давно уже сгнил в могиле, а его проклятие все еще живет. Он чувствует его гнилые ростки. Ощущает смрад грешных желаний. Борется с темнотой, плещущейся в самой глубине души. Не нужно было соглашаться на переезд в Хронос. Магия этого острова слишком сильна. Она способна вытащить наружу всех его демонов. Один-единственный раз он обратился за помощью к темным силам, когда хотел добиться любви Энн, и навеки угодил в их жестокий плен.