Лед твоих объятий

Он посмотрел на жену. Бледная, глаза огромные. Вцепилась в звереныша, а тот уже пришел в себя, смотрит на него с опаской и жмется к рукам своей шаэри. М-да.

Не дожидаясь, пока последуют новые вопросы, он открыл портал и подтолкнул к нему обеих девушек.

– Из дома – ни ногой, – предупредил он жену. Впрочем, мог бы и не предупреждать. Все равно его защита не выпустит Ребекку из особняка. А Дарви через пару минут окажется в центре Аратайи и тут же забудет об этой поездке – заклятие забвения его никогда не подводило.

– А ты? – рискнула спросить Ребекка.

– А у меня еще остались дела.

Он посмотрел на восток, откуда уже надвигалась песчаная буря.

Жена проследила за его взглядом и затаила дыхание. Он даже почувствовал, как она затихла.

– Что это?

В голосе Ребекки не было испуга, только непонятный азарт и предвкушение. Доргова девчонка! Ничего не боится.

– Это буря, да?

– Быстро в портал, – рявкнул он и буквально втолкнул туда безмозглых идиоток.

Времени было мало. Всего несколько мгновений – и все здесь покроется раскаленной лавой. А ему еще подготовиться нужно.

Портал схлопнулся, и он облегченно выдохнул, только сейчас заметив, что все это время почти не дышал. Все. За Ребекку можно было больше не волноваться.

Он скинул пиджак, закатал рукава рубашки и повернулся лицом к несущейся на него песчаной стене.

– Аратами. Кереус тамари. Охраниус самон, – раздался древний призыв.

Впервые за долгие годы он использовал всю свою мощь, чтобы совершить невозможное.

Стена высотою в несколько рье приближалась с огромной скоростью. Напевные слова заклинания сливались с тонким воющим звуком. Пустыня пела, и ее скрежещущий голос проникал в самое сердце.

Он раскинул руки и закрыл глаза. Налетевший песчаный шквал не сумел сбить его с ног. Он растворился в нем, рассыпался тысячью песчинок, обрел память десятков поколений, населявших плодородные некогда земли. Его глаза видели то, что происходило здесь сотни, тысячи лет назад. Нет. Слишком далеко. Ему нужны совсем другие события.

– Аркам. Аритан. Эгео.

Вот! Словно на экране виг-дока, он увидел, как Артани окропляет крышку саркофага жертвенной кровью, как сдвигается в сторону тяжелая плита и из гробницы восстает спеленутый по рукам и ногам Аквиум Террос. Умертвие, поднятое свихнувшимся стариком. Разрушительная сила, способная разнести вдребезги полмира. Бездушный монстр, сотворенный из могущественного мага древности.

Он наблюдал, как открылись мертвые глаза, как разлепились сомкнутые губы, как упали на пол обрывки повязок.

Ему оставалось подождать совсем немного. Ну же! Давай! Покажись, где ты спрятался со своей страшной находкой, Семиус Артани?

Но в тот момент, когда пустыня расступилась, показывая ему путь, он почувствовал волны страха, исходящие от перепуганной кучки людей где-то на западе. Охранники Эмили. Они не успели укрыться. Еще пара минут – и от них не останется и следа.

Он отчаянно посмотрел на узкий коридор из расступившегося песка. Крев сатари! Какое ему дело до жалких людишек? Разве он обязан им помогать? К тому же он не имеет права отрываться от ритуала. Дорг побери, он должен найти Артани!

Но неугомонная совесть, невесть как сохранившаяся в его очерствевшей душе, не отступала, и он, длинно выругавшись, телепортировался совсем в другом направлении.

Уже позже, доставив пятерых охранников в Аратайю и заменив им воспоминания о прошедшем дне, он направился в посольство. Домой возвращаться не хотелось. Слишком рано. Пусть Ребекка хоть немного понервничает. Может, осознает, что пора браться за ум. При мысли о том, что жена могла погибнуть, он испытал странное чувство. Казалось бы, ему-то что? Наоборот, освободился бы от ненужной обузы и зажил бы спокойной жизнью! Или нет?

– Лорд Кимли, приходил рэй Сандерс, спрашивал, когда вы сможете его принять, – увидев его, торопливо доложил секретарь.

Но он только махнул рукой:

– Меня ни для кого нет.

– Еще звонила ваша супруга. Пять раз. Интересовалась, не появлялись ли вы в посольстве.

– Если позвонит еще раз, переключишь на меня, – устало ответил он и вошел в кабинет.

Нет. Домой идти нельзя. Он сейчас не готов видеть Ребекку. Так руки и чешутся всыпать ей как следует. Безмозглая идиотка!

Он упал в кресло, потер рукой лоб и закрыл глаза.

И все-таки удивительная у него жена. Еще ни одна женщина не вызывала в нем таких противоречивых эмоций! Ну… Кроме Энн, пожалуй. Но с Энн все было по-другому, в темном угаре запретных желаний, в силках ослепительной страсти, в бездонном омуте отчаяния. И с постоянным ощущением собственной вины и испорченности. С Энн ему никогда не было легко. И он ни разу не смог почувствовать, что она только с ним, только его. А Ребекка… Почему-то с ней он ощущает себя живым. Цельным. И не пытается с собой бороться. Даже темные стороны его натуры, которые вызывали у Анны ужас, Ребекку совершенно не пугают. Да что там, она безоглядно разделяет его страсть, не смущается его желаний и в постели способна на любые, самые невозможные безумства.

Он задумался.