Led Zeppelin. Самая полная биография

Сессии в Хедли-Грейндж были исполнены огня и страсти. Но это уже был не тот безудержный рок-н-ролл, сделавший им имя. Led Zeppelin нравилось разбавлять репертуар фолковыми и традиционными мотивами. И никакие едкие рецензии о подражательстве Crosby, Stills, Nash & Young не могли сбить их с пути. Группа решила сбалансировать звучание нового альбома, ожидая подходящей возможности записи акустических композиций.

По вечерам в Хедли-Грейндж царили тишина и покой. После плотного совместного ужина, приготовленного поварами, музыканты сидели в главном зале, грелись у камина, попивали сидр и баловали себя «средствами народной медицины». Ричард Коул следил за тем, чтобы запас марихуаны, гашиша, а иногда и дорожек кокаина не иссякал. Когда Led Zeppelin записывались в Хедли-Грейндж в прошлый раз, Энди Джонс занял непреклонную позицию в отношении наркотиков. «Парни, если у вас здесь будет кокаин, я уеду домой». Но работая вместе с The Stones над Sticky Fingers, он успел и сам втянуться в новые методы работы. На сессиях «роллингов» Энди так насмотрелся на всю эту дрянь, что к моменту новой встречи с ребятами из Led Zeppelin кокаин стал частью его ежедневного рациона. «На этот путь его наставил Кит [Ричардс]», – с сожалением замечал его брат Глин. Надо ли говорить, что в этот раз со стороны Энди не было никакого сопротивления.

«Однажды вечером я спустился в гостиную, и мой взгляд упал на мандолину Джоунси», – вспоминал Джимми. По огромному залу были разбросаны музыкальные инструменты всех форм и размеров. Остальные трое участников группы сидели у камина и потягивали чай из кружек. «Ранее я никогда не брал в руки мандолину, но сходу попытался что-то сыграть». Во время работы над «Gallows Pole» Джимми тоже пробовал играть на незнакомом инструменте (в тот раз им оказался банджо Джона Пола). «Я перебирал струны, пока не нащупал правильный аккорд. Иногда, когда гитара настроена не под меня, я в похожей манере работаю над композициями». Экспериментируя с мандолиной, Пейдж наиграл мелодию в стиле староанглийских танцев вокруг майского дерева. Энди Джонс поставил перед Джимми микрофон, Роберт начал подпевать. Так родилась песня «The Battle of Evermore».

Роберт быстро сочинил текст. «Незадолго до поездки в Хедли-Грейндж я прочитал книгу о войнах на шотландской границе», – вспоминал он. Часть слов он позаимствовал из ярких описаний сражений, но также наполнил текст образами из «Властелина колец», одной из своих любимых книг в жанре фэнтези.

Роберт и Джимми вспомнили о еще одной красивой песне, работу над которой начали еще в Уэльсе. Оба без устали слушали кладезь музыкально-поэтических сокровищ, альбом Blue певицы Джони Митчелл. Джони околдовала их своими работами «California», «River», «A Case of You». «Ее творчество трогает меня до слез», – говорил Джимми. Много лет он, да и Роберт тоже выражали желание встретиться с ней. «Если ты влюбился в Джони Митчелл, то будешь писать об этом снова и снова», – признавался Пейдж. Роберт в ту же секунду набросал черновой текст песни «Going to California», размеренной баллады, навевающей воспоминания о Южной Калифорнии. «Someone told me there’s a girl out there, with love in her eyes and flowers in her hair» («Кто-то сказал мне, что там есть девушка, с любовью в глазах и цветами в волосах»). Написанный портрет был легко узнаваем. «Ничего особенного, слова сами срывались с моих губ», – говорил он.

Что нельзя сказать об электрическом блюзовом номере, реверансе эпохе ранних The Yardbirds, когда юные бунтари вооружились гитарами и усилителями, переосмысляли классику ритм-энд-блюза. Взяв за основу такие стандарты блюза как «Smokestack Lightning» или «Bright Lights, Big City», первооткрыватели нового жанра заряжали их электричеством и юношеским задором. Так было положено начало настоящей музыкальной революции. «Цеппелины» страстно отдавали дань и этой традиции. «Так много классических песен, в которые мы можем добавить что-то свое, сохранив их жизнь на долгие годы вперед», – говорил Роберт. Музыканты гордились своим талантом находить старую, хорошую песню и сделать ее лучше или, как минимум, вдохнуть в нее новую жизнь. Группа принялась за жемчужину кантри-блюза 1929 года, песню «When the Levee Breaks» Мемфиса Минни и Джо Маккоя. Роберт отыскал ее на альбоме из своей личной коллекции.

Работая в «Island Studios», группа пробовала записать песню «Levee», но, по словам Джимми, «она звучала вымученно». О ее записи в Хедли-Грейндж не шло и речи. «В первую очередь мы писали другую песню, но при работе над ней возникла сильная компрессия ударных. Поэтому мы переставили ударные в холл с большой лестницей».