Led Zeppelin. Самая полная биография

Роберт не возражал. Он называл Денни «лучшей певицей из всех британских девушек». Тем более, что они тоже были немного знакомы, а их голоса гармонично соединились не только в «The Battle of Evermore», но и в не вошедшей в альбом версии «Gallows Pole». Именно их совместное пение в форме «вопрос-ответ» придало «Evermore» искомую завершенность.

Дела шли в гору, и Энди Джонс наслаждался рабочим процессом. По его словам, у Led Zeppelin «никогда не было проблем с записью достойного инструментального трека». Музыканты были профессионалами, а не зазнавшимися примадоннами. «Работая с The Stones, мы день за днем пытались выжать базовый трек». «Цеппелины» работали быстро. Никаких сцен, уязвленного самолюбия, заламывания рук, жажды превзойти товарища по группе. Все это было возможно в немалой степени благодаря Джимми Пейджу, «который держал бразды правления в своих руках».

Хорошо ли, плохо ли, но Led Zeppelin были группой Джимми. Фил Карло говорит: «Даже на репетициях Пейдж оставался главным. Питер об этом позаботился. Что бы ни делал Джимми, Джи называл его работу “блестящей”, тогда как Роберта он называл не иначе, как “тем козлиной”». Хоть, Роберт и Бонзо уверенно выступали в своих ролях, они все равно прислушивались к Джимми. Даже Джон Пол, не менее опытный музыкант, чем Пейдж, вместе с остальными участниками отмечал, что у Джимми есть амбиции, соответствующие его громкому имени. Пейдж управлялся за микшерским пультом с ловкостью высококлассного инженера или продюсера. Он влет воспроизводил любой звук, родившийся у него в голове. Джимми был упрям и уверен в себе.

Именно эти качества позволили ему приручить такого «зверя» как «Stairway to Heaven». Ее изобретательная, но неуправляемая структура требовала железной руки и умения мыслить глобально. Так много разрозненных фрагментов и слишком много вариантов для их связки друг с другом. Правильно собрать этот паззл мог только настоящий мастер.

Перезаписанный в студии ритм-трек обозначал канву песни, став ориентиром для музыкантов. При этом для записи потребовался самый простой набор инструментов: Джимми сыграл на гитаре, Джон Пол – на электропианино и басовом синтезаторе «Moog», а Джон Бонэм – на барабанах. Прослушав запись, Бонзо вынес вердикт: «Замечательный звук. То, что надо».

Джимми бы так не сказал. Он сидел, уставившись на катушечный магнитофон, и обдумывал ситуацию, не торопясь с выводами.

Бонэм почувствовал неуверенность Джимми: «В чем дело? – спросил он. – Это хороший дубль или нет?»

Джимми ответил уклончиво: «Хороший», – признал он. Но внутренний перфекционист взял верх: «Я думаю, мы можем еще лучше».

Бонзо почему-то принял слова Джимми на свой счет. Охваченный гневом, он схватил палочки, выбежал из аппаратной и сел за установку.

«Когда он вдарил по барабанам, датчики начали зашкаливать», – рассказывал звукооператор Ричард «Дигби» Смит.

Это был лучший дубль. Гораздо более острый и захватывающий. Джимми оказался прав. Бонзо послушал запись и неохотно с ним согласился.

Воздушное вступление сложилось достаточно легко, стоило им уделить ему побольше внимания. Джон Пол Джонс прописал партию блокфлейты на несколько дорожек поверх мелодической линии. Джимми, окружив себя перегородками, предварительно записал ее на акустической гитаре.

Запись вступления далась легко. Два главных профессионала группы потратили на него совсем немного времени. Отсутствие конкретных нот напоминало работу во время давних студийных сессий. Творить музыку помогали опыт и интуиция. Когда окончательный вариант вступления был записан, Джимми сыграл ритм-партию на 12-струнной гитаре. Затем Джимми взял в руки «“Dragon” Telecaster» – подарок Джеффа Бека – и записал соло.

«Я подготовил первую фразу и несколько связок, но в целом все соло было импровизацией», – вспоминал Джимми. В Хедли-Грейндж он потратил три или четыре часа, пытаясь записать соло, но так и не добился желаемого результата. В студии вместо того, чтобы дать Джимми играть соло под ритм-трек в наушниках, Энди сказал ему встать перед гигантскими мониторами «Tannoy», чтобы имитировать ощущение от игры на концерте. Ритм-трек звучал почти также оглушительно, как если бы его слышал фанат группы, стоя перед сценой на огромной арене.

По словам Дигби Смита, Джимми, «прислонившись к динамикам, выдал соло, практически прижавшись к ним ухом». Он сыграл его еще трижды, раз за разом выстраивая идеальный звук и наслаивая дополнительные линии, пока к мелодии было уже нечего добавить.

Кроме, разве что, вокала. Роберт сидел в углу аппаратной и что-то помечал в желтом блокноте, который лежал у него на коленях. Энди Джонс по-дружески толкнул его локтем: «Роберт, тебе пора петь», – сказал он.

«Уже?» – удивился тот. Не поднимая глаз, он продолжал что-то записывать. «Я не закончил текст. Ты можешь включить запись еще раз?» Прослушав ее, Роберт записал свою партию за два дубля.