Ледария. Кровь и клятва

Время снова побежало вперед, только когда град распался на отдельные щелчки, а кто-то из отступающих торпийцев отдавил ей руку. Карланта вскинула голову. По всей стене из настила торчали стрелы с белыми перьями, лучники отползали к башням, толкаясь и бранясь, на чем свет стоит. Кэларьян наконец смог вдохнуть и сел, нелепо размахивая руками.

— Дедушка! Уходи, уходи!

Он помотал головой, держась за колено, и вдруг снова лег. Поджал губы, отвернулся. И это когда снизу уже слышно, как бряцает железо на бегущих солдатах!

— Дедушка!

— Без тебя не уйду! Все это, — он указал на поле, где нарастал рев солдат, и под стену, откуда доносился стон раненого, — не для таких, как мы! О чем ты только думала!

Карланта не думала. Она закинула лук за спину, встала на четвереньки и сама схватила Кэларьяна за ворот. Рядом с ними почти никого не осталось, за каждым каменным зубцом пряталось всего по паре человек — они поочереди стреляли из проемов — но большинство торпийцев теснилось у башен и в остатках галереи. Карланта потянула дедушку:

— Вперед!

Он пополз, неуклюже припадая на больное колено, но не успели они преодолеть и трех дюжин локтей, как стрелы, свистящие тут и там, вновь обрушились шквалом. До галереи было еще далеко, а все укрытия заняты. Карланта толкнула старика под ноги лучникам и, молясь Илготу, сжалась в комок. Кэларьян потащил ее к себе, она брыкнулась, и тут же что-то обожгло ногу посередине бедра.

— Карланта! — воскликнул старик, когда она дернулась.

— Не задело! — она подтолкнула его, чтобы полз дальше, и незаметно ощупала ногу. Стрела воткнулась в настил, продырявила штаны и распорола кожу, но это был сущий пустяк по сравнению с раной молодого лучника рядом — тому прошило бедро насквозь, он дрожал, и с острия наконечника одна за другой срывались капли крови. Кэларьян остановился, чтобы предложить помощь, но парня уже подхватил товарищ и потащил к башне. Все вместе они добрались до галереи, где солдаты уже набились так плотно, что лучникам едва хватало места у бойниц. Поднявшись наконец во весь рост, Карланта заработала локтями, пробираясь ко входу в башню. Дверь в нее оказалась закрыта, но, когда матерый солдат со шрамом на пол-лица увидел перед собой старика и девушку, он крикнул что-то в бойницу над входом и махнул им рукой в латной рукавице.

Дверь приоткрылась, Карланта впихнула Кэларьяна внутрь, пропустила парня с пробитым бедром, а саму ее чуть не задавили бежавшие из-под обстрела лучники, но солдат со шрамом отпихнул каждого древком копья и наградил порцией отборной брани, не позволив спрятаться в башне. Карланту он поднял одной рукой и бросил за дверь, которая тут же захлопнулась и отсекла беспорядочный шум.

После яркого света дня в башне ничего не было видно. Вокруг сновали люди, сверху раздавались команды и топот ног по перекрытию. Карланта шагнула вперед и наткнулась на Кэларьяна.

— Скорей! — он нашарил ее руку и повел вдоль стены. От одной из бойниц отошел лучник, и в полумраке показались наконец очертания каменной кладки и открытый в полу люк. На ступенях уже было светлее — никто не заслонял выходящие во двор бойницы. Кэларьян спускался, переваливаясь с ноги на ногу, стало слышно, как тяжело он дышит. Обогнав его, Карланта наскочила на солдата, попыталась объяснить ему, что уводит со стены пожилого магистра, но тот уже дал сигнал наружу, и дверь в город отворилась. Здесь тоже были лучники, они жались среди домов и бросали наверх тревожные взгляды. Вражеские стрелы чиркали по оштукатуренным стенам, одна разбила на окне горшок с цветком, другая погнула флюгер. Из караулки доносились стоны, туда понесли раненого, а Карланта бросилась в тесный проулок — там было безопасно.

— Стоять! — раздалось сзади. Сотник, который выдал ей шлем, бежал через двор от другой башни.

Как недостойно было то, что он видел! Ну, почему он оказался здесь именно сейчас, когда она должна спрятать дедушку? Карланта закинула руку Кэларьяна себе на плечо и показала на него пальцем: «Я уведу старика!», — но сотник догнал ее и рванул с головы шлем.

— Я вернусь! — вскрикнула она, хватаясь за поцарапанное ухо.

— А ну! — замахнулся на нее сотник, — брысь!

Карланта вскинула руку — он хотел дать ей подзатыльник! — и отбила удар. Да как он смеет? Неужели солдаты дают бить себя, как детей? Она задохнулась от возмущения и даже не заметила, как отвела назад кулак, чтобы ответить, но Кэларьян прижал ее к себе и заслонил от сотника:

— Оставьте нас!

— Стрелы! — рявкнул тот в ответ, протягивая ладонь. Кэларьян наугад выбросил из ее колчана охапку стрел — она только и успела подхватить несколько своих черноперых — а потом попятился в переулок.

— Чтоб я вас здесь не видел! — донеслось следом.