Ледария. Кровь и клятва

Щеки залило краской, и Карланта не знала, как справиться со стыдом. Она подвела их? Но другие тоже бежали! Правда, они не спускались со стен. И били их куда сильнее. Она оглядела Кэларьяна и ускорила шаг. Все это неважно. Она вернется и все объяснит, нужно только отвести домой дедушку. Но как заставить его остаться? Шум постепенно затихал, и Карланта протиснулась между двумя домами на главную улицу. Здесь не было следов от стрел, вдоль домов пробегали редкие прохожие, то место, куда били вражеские лучники, осталось в двух кварталах левее. Торпийцы с копьями, построенные квадратом под стеной, провожали их долгими взглядами. Примут ли ее обратно? Уныние сменилось раздражением, но она лишь сжала зубы и потащила Кэларьяна дальше. Во всем этом не будет никакого смысла, если дедушка поймает стрелу, пока она дерется среди южан за их город.

Когда до ворот в центральный район оставалось всего четверть мили, Кэларьяну уже казалось, что больше он не сделает ни шагу. На улицах росла толпа — горожане бежали в центр, чтобы укрыться в горной крепости, но ворота были закрыты. Рев мужчин сменился на женский плач; дети, девушки, старухи вливались в этот бесконечный поток со всех улиц, разбиваясь о неприступную стену герцогского квартала. Кэларьян вцепился в Карланту и тянул ее вперед — если бы не он, она вообще не сдвинулась бы с места, выслушивая жалобы и пытаясь помочь. Она говорила на ходу с женщинами и ободряла детей, поддерживала стариков и продвигалась все медленнее. Когда жители богатых районов окажутся под защитой в замке, этих людей пустят за третье кольцо стен и, может быть, даже в саму крепость, но сейчас они обречены ждать у ворот и прятаться в своих домах. Карланта сыпала вопросами о том, как спасутся горожане, если в Торп ворвутся враги. Кэларьян обещал, что дома все объяснит, хотя понятия не имел, где можно по-настоящему спастись. Таких мест, кроме крепости, не было — сир Эштон не походил на человека, почитавшего святое право церкви на укрытие. Впрочем, на головореза он тоже был не похож, и можно надеяться, что грабеж обойдется без жертв.

Пробившись к охранявшим ворота гвардейцам, Кэларьян приготовился объяснять, кто они, но воины узнали их и подали сигнал. Дворцовая стража нагляделась на них на приеме у герцога, и Кэларьян впервые радовался тому, что там побывал. Он втиснулся в приоткрытую створку — сзади тут же навалилась толпа — и потянул Карланту. На ту было страшно смотреть, она умоляла пропустить внутрь плачущих детей, но ворота неумолимо закрылись.

В центральном квартале тоже бежали люди, они поднимались к крепости. Впервые в жизни Кэларьян видел подъёмный мост опущенным. Он поторопил Карланту и свернул к дому. Когда скрипнула калитка, навстречу выбежал Навард и подхватил его под вторую руку. Неужели только война могла выбить из него всю лень?

— Лучше позови Гансварда, — отмахнулся Кэларьян, переваливаясь через порог.

— Он еще не вернулся, магистр.

Только этого им не хватало. Кэларьян позволил отвести себя в кухню, где лежала на доске потрошеная курица, и рухнул на стул. Сердце никак не хотело замедлять свой бег. Похоже, альвада была лишней, он словно напился, как в юности. Карланта присела на корточки, ловя его взгляд.

— Я поищу его?

— Девочка! — он привалился к спинке стула, обмяк и вытер со лба пот. — Нет. Навард, сюда. Беги к стенам, он должен быть там. Получишь два золотых сверх жалования. Ну же!

Слуга нехотя, но все же направился к двери. Кэларьян посмотрел на Карланту:

— А ты… Ты должна уехать. Немедленно.

Карланта пружинисто встала.

— Никуда я не уеду! Мы будем защищать наш дом. Да и как бы я ушла из города? — она махнула в сторону осажденной стены.

На миг Кэларьяну показалось, что она может согласиться. Гонцы от лорда Дагобера выехали на рассвете через крепость, узкая тропка выведет их по другую сторону предгорья. И хотя им нужно пересечь дорогу, по которой к Эштону идет подкрепление, через день они окажутся в относительной безопасности. По их следам Карланта не заблудится и тоже выйдет на юг, впрочем, она и так не заблудилась бы. Нужно только объяснить ей, где переждать день-два, чтобы не попасться фуражирам, а потом она отправится в Корсию.

— В горах есть тропа.

Это ей пришлось по душе, отлично! Карланта развела руками и впервые за этот день улыбнулась:

— Тогда я выведу тебя наружу! Сколько человек мы соберем? Всех, кто ждет за стеной? Там пройдут нарты? То есть, телеги? Или можно сделать для детей такие волокуши, как у нас. Помнишь? — она не сразу заметила, что он пытается вставить слово.

— Я не могу идти. Колено не гнется, — он выпрямил ногу и неловко заерзал на месте, изображая из себя полного калеку. Это был нелепый аргумент, ведь он только что бегал по стенам, но, по правде говоря, именно калекой он себя и чувствовал. Карланта наблюдала за ним с недоверием.

— Значит, тебя потащу я. Или лошадь.

— Да нет же, нет, мне нужно несколько дней… Я не могу прийти в себя… — он завилял, как студент на экзамене. Как объяснить ей, что они должны быть как можно дальше друг от друга?

— Тогда подождем. Стены ведь не рухнут?