Леди бродяга

– Я почти ничего не взял. Надеялся, что путешествие будет коротким, знаешь ли.

– Отлично! Теперь мы перережем всех волков в округе, а потом разведем огонь, чтобы зажарить добычу!

– Волки в степи не водятся. Хотя откуда тебе знать.

Вообще-то Канеша это прекрасно знала, просто удержаться от сарказма было тяжело. Она злилась больше на себя: только сейчас пришло понимание, насколько безрассудной была идея с побегом. Не хватало еще умереть от голода посреди степи!

Она вытащила из кармана юбки свои сокровища: серебряные нож с вилкой да завернутые в салфетку пирожное и кусок колбасы. По крайней мере, на пару дней провизии хватит.

Крусан вдруг ахнул:

– Ты что, украла хозяйские вещи?

– Зачем украла… – она не сразу сообразила, как это выглядит, – Какая ж это кража, просто взяла то, что причитается. Жалованье за месяц. Они все одно собирались за мной приданое дать, так что еще дешево отделались.

Он с недоверием покачал головой.

– Не знаю, сколько тебе платили, только вилка с ножом наверняка подороже выйдут.

– Я ж говорю, приданое! – огрызнулась Канеша, пряча добро обратно, – У меня времени не было придворного казначея дожидаться. Взяла, что получше, да ходу!

Он выглядел смущенным.

– Извини! Я, наверное, был не прав…

Юноша улыбнулся Канеше, и она тут же прикусила язычок. Да что с этим задохликом не так?! Даже когда ведет себя как придурок, рассердиться на него толком невозможно. Клоду она бы уже синяков понаставила, а на мага недоделанного просто рука не подымется. Стоит и глазищами своими хлопает. Девушка нахмурилась и почти миролюбиво сказала:

– Надо идти. Посреди степи Борск сам собой не вырастет.

– Это верно, – вздохнул Крусан, – Думаю, двигать нужно на север. Видишь тот холмик – с вершины можно оглядеться. Вдруг деревню или хотя бы реку увидим. Пить хочется ужасно!

– А воды ты наколдовать не сможешь, в случае чего? – спросила Канеша, шагая в сторону холма.

– Не смогу… Говорю же, Силарион ничему меня толком не учил…

– Портал-то сумел открыть!

– Это я сам… По старым книгам.

За разговором они приблизились к холму. Тот был совсем небольшим, но и этой возвышенности хватило бы, чтоб оглядеться посреди совершенно плоской равнины. Канеша едва успела ступить на склон, как холм зашевелился и она с воплем полетела в объятия Крусана.

Не холм, не гора – черт знает, что это было, но оно шевелилось, поднималось, разворачивалось – и обернулось громадной зверюгой. Канеша такого не видела даже на картинках в ученых книгах. Встав на четыре лапы, чудище угрюмо уставилось на путешественников налитыми кровью глазищами.

Размером оно было не меньше сарая для кур, спину и бока покрывала жесткая шерсть, которая переливалась всеми цветами пыльной степи. Немудрено, что неподвижный монстр практически сливался с поверхностью. Несмотря на устрашающий вид, он не проявляла агрессии. Стоял и смотрел, будто ждал чего-то.

– Что это за т-ттварь?! – пролепетала Канеша, повиснув на руках Крусана. Тот не без труда поставил ее на ноги.

– Это шпакр.

– Что за шпакр?! – спокойствие юного мага оказалось совсем не заразным, – Оно нас сожрет?

– Я не ем сырого мяса, – глухо ответил монстр, – Тем более жирного.

– Ах ты, скотина!

Позабыв о недавнем страхе, Канеша метнулась было к шпакру, чтобы отметелить его как следует. Предостерегающий крик Крусана не остановил ее. Однако монстр не стал дожидаться нападения. Вытянув толстые губы трубочкой, он смачно плюнул, и девушку сбило с ног комом жеваной-пережеваной травы.

Очевидно, свое секретное оружие чудище прятало за щекой. Морда сдулась с одного бока и перекосилась, производя жуткое впечатление. Крусан помог спутнице подняться и прошипел:

– Прекрати немедленно! Шпакры очень умны и миролюбивы. А своей жвачкой они защищаются от тех идиотов, кому хватит наглости напасть.

Канеша с ненавистью смотрела на чудище, которое тем временем невозмутимо уселось и почесало передней лапой за ухом.

– Значит, обзываться ему можно?

– Ты первая начала, – невнятно из-за наполовину набитой пасти ответил монстр, – Кому понравится, когда его называют тварью. Да еще спросонья…

– Простите мою спутницу. Мы не хотели тревожить вас и уж тем более – оскорблять. Боюсь, она попросту не слышала о существовании вашего замечательного народа.

– Оставь эти расшаркивания, мальчик. Для твоего языка шкура на моей заднице слишком толстая.

Крусан смущенно замолчал. Шпакр же выплюнул на землю остаток жвачки и принялся корчить рожи, разминая затекшие щеки. Путешественники как завороженные смотрели на это зрелище: мимика у чудища оказалась богаче чем у балаганных актеров, что развлекают публику на ярмарках.

Напоследок шпакр зевнул и смачно чавкнул, как огромный кот. Без любопытства он окинул взглядом изумленных зрителей и спросил:

– Кто такие? Куда путь держите?

– Я Мирьяна, а этот блондинчик – Крусан. Идем в Борск.

– Чего там забыли?

– Он учиться будет, а я…

– Понятно. Лучшей доли захотелось, – махнуло лапой чудище. Оно, похоже, утратило всякий интерес к ошалевшей парочке.

– А что плохого в лучшей доле-то?

– Да ничего, собственно. Я вот траву жру посреди степи, а мог бы пирожные с колбасой.