Леди для Конюха

— Егор?! — звонкий голос, больше напоминающий визг кошки во время течки, бьет по ушам. И я морщусь, вскидывая вопросительный взгляд на Плахотского. — Это еще кто? Ты что…ты…

Я понимаю все сама. Все то, о чем он не договорил или я не услышала.

Льну к своему конюху, взглядом обещая ему все муки ада, как только избавимся от этой драной кошки – и когда только успела здесь появиться? – и широко улыбаюсь, даже не делая попытки поправить наполовину распахнутый халат. А кто сказал, что я скромная и стеснительная?

— Егор, — растягиваю гласные, катая на языке, и ощущаю, как напрягается под моей ладонью сильное тело. А я пользуюсь моментом и нагло опускаю ладонь ему на задницу, сжимаю, мысленно отмечая, какая она упругая. И тут же вздрагиваю, когда его бедро подается мне навстречу, касаясь обнаженной плоти. Мое белье осталось в ванной. И это прикосновение грубой ткани к нежным складочкам вызывает неконтролируемое желание потереться о его ногу. Что я и делаю, подбираясь губами к его уху. — Ты не говорил, что у нас будут гости. Извините, — бросаю самый невинный взгляд на белобрысую девицу, застывшую с открытым ртом, — но у нас сегодня не приемный день. Мы, видите ли, помолвку празднуем, да, — и снова демонстративно трусь о своего конюха.  — Детишек тут собрались настругать. Благоприятный день и все такое. И нам тут…

— Егор! Что здесь происходит?

А вот от следующего действующего лица, нарисовавшегося на горизонте нашего спектакля, хочется дать деру. И я бы с удовольствием, но я Карина Корф. А фамилия, как и кровное родство с титулованными аристократами, накладывает отпечаток и не всегда соответствующий принятым нормам приличия. В моем случае так точно. Да и рука Плахотского припечатывает к себе так плотно, что уже я своим бедром ощущаю внушительный бугор в области ширинки. Ох, похоже, там кому—то мало места. Хихикаю ему в плечо и тут же выдыхаю с улыбкой:

— О, а вот и будущая свекровь пожаловала…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 6

Декабрь. Сейчас.

Егор оставляет опешившую Карину одну, сам спускается в гостиную. Елка переливается разноцветными огоньками, а на столе рядом фрукты и шампанское. В холодильнике дожидаются своего часа какие-то салаты, в духовке томится мясо. Егор до последнего не понимал, на кой ему столько еды, но Катерина бывает очень убедительной, особенно если к искусству убеждения подключается Самурай. Кстати, о нем.

Егор набирает номер друга.

— Как куколка добралась? – отвечает сразу же, словно ждал звонка. Хотя наверняка ждал.

— Немного замело, но в целом все в порядке, — улыбается Егор, вспоминая нахохлившуюся принцессу в изящных сапожках на шпильке. Убил бы, ей-богу. Надо же такое придумать – в метель в тоненьких сапожках. — Она упрямая, — зачем-то говорит Егор. Самурай соглашается с каким-то запредельным весельем.

— А ты чего веселишься?

— Это нервное. Катька с Машей укатили к Ямпольским. А я тут один прохлаждаюсь, запиваю горе водкой. Но тебе не предлагаю. У тебя смотрины, — фыркает, давясь смехом. — А что Ипполит? Понравился старику подарок?

— Только не говори, что этот старый плут тебе еще не похвастался?

Усмехается Егор, вспоминая реакцию Ипполита, когда Егор преподнес ему первый выпуск комикса о каком-то супергерое. Плахотский и не запомнил – он эту хрень вообще не понимал. Одно дело книги, но вот эта ересь в картинках – чушь собачья. Зато Ипполит едва ли не прыгал от счастья, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. Он не удивился бы, наделай тот кучу снимков с таким шикарным подарком.

— Даже селфи сделал, — подтверждает его догадки Самурай.

— Кстати, спасибо тебе. Даже не представляю, чего тебе это стоило.

Раздобыть такую редкость непросто, и дело даже не в деньгах: редкий коллекционер рискнет расстаться с таким экспонатом.

— Вот и не выноси себе мозг. Вот женишься и мы с тобой в расчете. Жизнь за жизнь, да, друг?

Егор кивает. Он давно не мыслит своей жизни без Карины, тут прав Самурай. Его жизнь без нее – просто пестрый фантик, который без конфеты никому не интересен. Карина была для него конфеткой, запретной карамелькой, которую он, наконец, разыскал в ворохе приторных шоколадок.

— Кольцо уже подарил? – не унимается Самурай.

Егор качает головой, уже жалея, что посвятил в свои планы друга. Но без него Егор бы не справился. Нащупывает в кармане маленькое колечко. Он смотрит на него и между пальцев скользит нежность, она согревает, потому что наверху плещется в душе его любимая девочка.

— Нет еще, — все-таки отвечает. — Жду, пока она выберется из ванной. Заметь, терпеливо жду на первом этаже.

— Ох, Плаха, не будь ты только из больницы – честное самурайское, сломал бы тебе пару костей, — фыркает друг. — Все равно лишние. Ты сам-то как?