Леди-горничная убирается

— Она рехнулась или весь мир с ума сошел и теперь на балах так модно? — и узловатым пальцем указал на ножницы в руках Агаты.

— Очень тяжело смерть Тристана переживает. — сладко пропела я. — Как бы вовсе счеты с жизнью не свела.

Новая пауза и…

— Отдайте мне эти ножницы, барышня Агата… пожалуйста! — попросил Сигурд, тихонько, бочком подбираясь к Агате.

— Что вы ее слушаете? — Агата метнула на меня яростный взгляд. — Не надо говорить со мной, как с сумасшедшей! — и гневно взмахнула ножницами.

— Эй, девчонка, это Тристан тут помер! — рявкнул де Орво. — Вот же бабы, на чужих похоронах зарезаться готовы, лишь бы на себя внимание перетянуть!

Забыв о правилах и этикете к Агате ринулись со всех сторон — все, даже невестки де Орво:

— Не стоит так… Вы еще молоды… Все будет хорошо… Спокойнее, барышня… Хватай ножницы, парень, пока она чего не наделала…

— Что… Зачем… — растерянную Агата кто-то хватал за руку, кто-то отнимал ножницы…

— Настроить против меня всех модисток города, чтоб мне не продали платье — в этом хоть интрига есть. — бросила я Марите. — А вот попросту изрезать дорогое платье ножницами… этого я извинить не могу. Так что пусть Агата посидит в своей комнате, а то еще один скандал с ее участием — и я, пожалуй, вспомню, что род де Молино не несет ответственности за совершенно чужую ему девушку.

— Быстро же ты почувствовала себя хозяйкой! Только не рано ли? — Марита поглядела на меня ненавидяще и… двинулась в окружившую дочь толпу. — Господа, господа… Это недоразумение! Девочка всего лишь готовилась к балу… перенервничала… Позвольте, я отведу дочь в ее комнату.

— Но мама… — девчонка попыталась взбрыкнуть. — Мы же не можем позволить, чтобы она…

— Тихо, тихо! Тебе всегда недоставало терпения… — и Марита все же увлекла дочь к жилым комнатам.

Протестующие возгласы Агаты стихли. Я осталась одна встречать гостей. Встряхнулась, повернулась, растягивая губы в светской улыбке.

— Прошу прощения! И добро пожаловать, лорды… господа… Благодарим, что пришли почтить память моего ушедшего брата Тристана! — и приветственно склонила голову.

Слегка встрепанные гости замерли на мгновение — и принялись раскланиваться в ответ.

— Честь для нас… Такая утрата… Замечательный человек…

— Мои соболезнования! — Криштоф склонился к моей руке последним и распрямляясь, прошептал. — Вы обворожительны, леди!

— Благодаря вам. — одними губами шепнула в ответ я, и почувствовала, как моей руки, точно ласковый всплеск волны, касается настоящий, совсем не по этикету, поцелуй.

— Нам надо поговорить… — он поклонился, направляясь вслед за остальным семейством. Из бальной залы уже доносились первые тягучие звуки скрипки — вместе с офицерами гарнизона прибыл и полковой оркестр.

— Лорд и леди ди Агуальдо, наследник ди Агуальдо, и также младшие лорды ди Агуальдо и юные леди ди Агуальдо в количестве… — торжественно начал Костас, сбился и безнадежно закончил. — …много!

В дверь шагнули длинный и тощий, как высушенная рыба-игла, лорд, в сопровождении похожей на кочан капусты толстушки-леди. За спиной их мыкался подросток лет шестнадцати, следом тянулась целая вереница из лордиков и юных леди мал-мала меньше. Самый мелкий — неизвестно даже, лорд или леди — оказался сопящим кружевным свертком на руках у няньки. Прибывшие двинулись ко мне… леди вперилась в мое платье гневным и одновременно изумленным взглядом.

— Наши соболезнования, леди, все это весьма тяжело… — кисло пробурчал лорд.

— Но вы отлично справляетесь, несмотря на проведенное в тюрьме время. — ядовито процедила леди-кочан. — Вот и платье нашли…

Теперь уже я изумленно распахнула глаза:

— Платье? Не понимаю, о чем вы, леди ди Агуальдо? Как бы я открывала Черный бал моего несчастного брата — без надлежащего черного платья? Это решительно невозможно!

«Вот именно! — очень хотелось закричать леди. — Для того все и затевалось!» Но она все же удержалась, лишь гневно затряслись пухлые щеки. Никакого самообладания: провалилась интрига, так делай вид, что ее и не было… Ах, наивная провинциальность, замешанная на южной страстности!

— Пойдем, дорогая… — заторопился лорд. «Пока ты еще что-нибудь не ляпнула!» не прозвучало, но витало в воздухе. Подхватил супругу под пухлый локоток и поволок в зал. Следующий за ними наследник покосился на меня смущенно и весь вспыхнул, поймав мою ответную улыбку.

А фрак на наследнике откровенно плохо сидит… мешковато… Будто на размер больше, чем нужно… Неужто на вырост шили? Да-а, нищает южная алтарная аристократия!

Костас снова распахнул двери, и гости пошли рыбным косяком.

Некоторых из них я смутно помнила, другие помнили меня — или по крайней мере, говорили, что помнили: «Ах, вы были таким прелестным ребенком!» Лгали, конечно: или мы никогда раньше не встречались, или они такие безукоризненно вежливые господа и лорды, потому что в детстве я была довольно-таки страшненькой. Это уже к семнадцати годам выправилась, растеряла подростковые прыщи и лишний вес, и приобрела лоск и умение одеваться, способные компенсировать отсутствие особой красоты.