Леди GUN

– Елена Александровна, сжальтесь, вам и не придется заниматься криминалом. Одно только ваше имя, ваше слово. Я буду делать дела, а вы и ваша малышка будете в полной безопасности. Я вам это гарантирую. Поймите же, я попал в безвыходную ситуацию. Они меня ненавидят. Они лучше сдохнут, чем присягнут мне на верность. А вы совсем другое дело. Вы человек со стороны. К тому же они не знают, какие силы стоят за вами… Они думают, что на вас работает целая корпорация киллеров. Они же помнят, как Крот трусился при одном упоминании вашего имени, и прекрасно понимают, что самое разумное – пойти под ваши знамена. Иначе война. А подыхать никто не хочет. Всем надоело бояться.

– И что же, по-вашему, я должна делать? – все еще недоумевая, спросила Елена.

– Ничего! – с искрой надежды в глазах воскликнул Маркел. – Лучшее ваше действие – это бездействие! Предоставьте все мне. Не пройдет и суток, как они добровольно кинутся нам в ножки. А общак… он теперь ваш. – Он показал на стоящего у стойки бара парня, который держал в руках два огромных серебристых чемодана. – Там пятьдесят миллионов долларов.

– И вы так просто расстаетесь с таким состоянием? – с недоверием посмотрела на него Родионова.

– По мне, лучше расстаться с состоянием, чем с жизнью, – не задумываясь, ответил Маркел. – У каждого человека есть своя планка, выше которой ему никогда не прыгнуть. Не стоит зарываться, а то планка слетит, и каюк. Моя планка – это начальник службы безопасности у папы. Какая мне разница – у папы или у Матушки.

«У Матушки? – задумалась Родионова. – Снова в мафию?» Она вспомнила Бориса. Всю жизнь он пытался отгородить ее от грязного мира алчности и властолюбия. Она не должна соглашаться хотя бы в память о своем любимом человеке, который вернул ее к жизни, подарил счастье, материализовавшееся в дочери. Но почему же она не говорит «нет»? Почему медлит, углубляясь в размышления, взвешивая все «за» и «против»?

Она хочет обезопасить свою дочь, хочет устроить нормальную человеческую жизнь, хочет быть хорошей матерью. В этом злом мире выживают только хищники. В аду трудно быть ангелом. Ей надоело бегать ото всех и от самой себя. Она сказала:

– Да!

…Не прошло и двадцати четырех часов, как все лидеры московских группировок признали в Матушке преемницу вора в законе Крота. Положенцы Крота заверили Елену Александровну Родионову в своей безграничной преданности. Каждый из участников созванной Маркелом сходки по окончании собрания преклонил перед Матушкой колено и поцеловал ей руку.

Родионова вновь стала всесильной Матушкой? Да нет, она считала этот шаг временным отступлением, передышкой, рокировкой. Чем угодно, но только не свершившимся фактом. Она ведь согласилась только на номинальный статус. Так ей обещали. Никаких решений, приказов, стратегий. Елена стала главой гангстеров против своей воли, но при данных обстоятельствах этот путь был для нее единственно верным. Она пошла по нему с одной только целью: обезопасить себя и свою дочь. Их с Боренькой дочь…

Спустя 15 лет. Рим. Ватикан. 2010 год

Кардинал Анджей Пински уже был не в том возрасте, чтобы мечтать о должности камерленго [12], ему хватало обязанностей, возложенных на него братством иезуитов. Его положение в канклаве [13]Римской курии после избрания папой немца Йозефа Ратцингера [14], что стало возможным впервые за тысячу лет, несколько пошатнулось. Но Ратцингер – самый старый понтифик за всю историю и не самый дальновидный, раз позволяет себе ссориться с мусульманами [15]. Так что еще не вечер… Мир изменчив, а люди смертны.

Встреча с лидером мусульманской общины «Джамаат Риадус-Салихин», хромым человеком с тростью, который провозгласил девизом своих сторонников лозунг «Победа или рай!», естественно, была совершенно секретной. Кавказского фундаменталиста номер один сопровождал лишь ближайший соратник, глава «Мухабарата», его службы безопасности и разведки.

Последователи «Садов праведников», провозгласившие на российском Кавказе независимый эмират, рассматривались Пински исключительно как временные союзники. Они прибыли на Апеннины за деньгами. Ничего странного, ведь они объявили джихад не только русским, но и американцам, всем неверным «кафирам». А это значит, что финансирование для них ограничилось узким кругом частных лиц и неправительственных организаций.

– Я хочу искренне поблагодарить вас за оказанную помощь в моем восстановлении после ранений, – поклонился кардиналу самопровозглашенный эмир.

– Не стоит благодарности. Мне удалось убедить братьев, что это лишь небольшая толика компенсации мусульманам за оскорбительную регенсбургскую речь нашего понтифика. К тому же вы содействовали существенному сокращению выпадов против католиков. Так что мы – квиты. Но, что касается вашей просьбы, я не уверен, что вы получите деньги у нас. Попросите их у ваххабитов, ведь ваша идеология – салафийя и джихад. Здесь мы стоим на принципиально разных платформах.

– Наша идеология – ослабить Россию. А значит, она одна.