Леди и печальная повесть

— Вы так погрустнели, мисс Уоррингтон, — заметила изменения в моем настроении ее величества. — Вам не стоит бояться за свою судьбу. Вы всегда сможете обратиться ко мне за помощью, разумеется, я не оставлю вас, если мой дорогой кузен пожелает обратить на вас свой гнев.

Слушать подобное было, безусловно, приятно, но я чересчур уж сильно сомневалась в том, что ее величество убережет меня от тех бед, с которыми помогал лорд Николас Дарроу. Но в любом случае, я улыбнулась и рассыпалась в благодарностях перед венценосной красавицею, хотя в мыслях была вся та же тихая паника, которая не давала свободно дышать.

Стоило только подумать, что лучше было бы признаться во всем его милости, как взгляд сам собой падал на мисс Оуэн и ее возлюбленного, и сердце сжималось. Разрушить ее счастье? Как можно…

Как ни крути, а в любом случае будет только хуже. И мне в том числе…

Словом, вечер мог бы пройти для меня прекрасно, если бы я так сильно не переживала… И не ждала, что в любой момент может появиться сам лорд Дарроу… То, что он так и не появился, никак не успокаивало, скорее уж, наоборот, заставляло ждать чего-то поистине жуткого. Нет, я все-таки понимала безнадежный ужас людей, приговоренных к смертной казни. Ведь до нее еще проходит столько времени…

Я каждую минуту ждала, что загадочным приступ повторится вновь, и это пугало меня едва ли не больше всей Дикой Охоты разом. Казалось, будто бы иногда меня охватывали волны слабости, но ничего серьезнее я так и не ощутила.

По дороге домой Эбигэйл сияла как новенький шиллинг, совершенно по-детски ерзала на сидении экипажа и порывалась рассказать мне и кузенам обо всем разом. Правда, сводилось все к одной фразе: «Он же чудесный, правда?». Никто из нас не брался оценивать личные качества мистера Грея, поэтому разговор так и не клеился.

К великому разочарованию мисс Оуэн, ни мистер Уиллоби, ни мистер Оуэн, ни я сама не были склонны восторгаться историями любви, и как бы этот факт ни расстраивал мою дорогую подругу, изменить что-либо она в любом случае была не властна.

— Однажды и вы, дорогая Кэтрин, испытаете те же чувства, — в конце концов, заявила мне Эбигэйл, словно бы пытаясь отомстить за мое преступное равнодушие к ее переживаниям. Словно бы недостаточно, что я буквально кладу голову под топор ради ее великой любви?

Мистер Уиллоби, сидящий напротив меня, весело усмехнулся, показывая, что он полностью поддерживает именно мою точку зрения, а не ту, что так мила его романтичной кузине.

— Маловероятно, дорогая Эбигэйл, — покачал головой мистер Оуэн, — что однажды мисс Уоррингтон изменит ее разумность. Но это и к лучшему. Думаю, нам с Робертом хватает и одной юной романтичной особы рядом. Второй мы попросту не переживем.

Пару минут Эбби раздумывала над тем, обидеться ли ей на слова брата или нет, но в итоге все-таки улыбнулась. Сердиться у мисс Оуэн всегда выходило хуже всего. Не считая той нашей затянувшейся размолвки…

— Ах, Чарльз, — искристо рассмеялась она, — я вовсе не настолько невыносима, как ты утверждаешь!

Мистер Уиллоби развел руками и сказал:

— Да, дорогая. Ты, разумеется, права. Ты не настолько невыносима, ты гораздо, гораздо хуже.

Мисс Оуэн смутилась и надулась, а молодые люди оглушительно расхохотались, наслаждаясь произнесенной остротой. Это веселье показалось мне насколько искренним, настолько и несвоевременным. Мы все находились в поистине страшной опасности и поводов для веселья я попросту не видела.

— Не хмурьтесь, мисс Уоррингтон, — попросил меня мистер Уиллоби с мягкой укоризной. — Вам вовсе незачем так угрюмо смотреть на нас всех.

Словно бы могла я смотреть иначе…

Дом без лорда Дарроу внезапно показался мне пустым. Такое произошло в первый раз. Дом был полон слуг, которые беспрестанно суетились, выполняя свои каждодневные обязанности, но при этом все равно я ощущала пустоту, как будто пропало что-то важное.

— Без дяди в доме даже дышится легче, — задумчив произнес мистер Уиллоби, вторя моим мыслям.

Мистер Оуэн согласился с кузеном, а я промолчала в ответ на эти слова. Потому что несмотря на все, мне было почему-то куда спокойней, когда лорд находился где-то поблизости. Как же это парадоксально…

— Не стоит так говорить о дяде Николасе, — мягко укорила мисс Оуэн. — Что бы он ни делал прежде и ни делает теперь, все это только ради нашего блага. Даже если порой дядя ошибается, это не повод не любить его и не уважать.

Тут, как ни странно, я была целиком и полностью согласна с подругой. Пусть я и боялась того, как может обойтись со мной его милость… все равно не удавалось забыть о годе жизни, который этот мужчина отдал ради моего спасения. И ведь позже он ни разу не напомнил мне о своей жертве.

— Полно, Эбби, — махнул рукой мистер Уиллоби, — не будь такой строгой. Мы нисколько не сомневаемся в совершенствах нашего дорогого дяди Николаса. Но все-таки любить его проще на расстоянии. И чем больше расстояние — тем больше наша родственная любовь.