Леди и вор

Ее взгляд снова наткнулся на скрипичный футляр. В голове слегка шумело от вина, в памяти всплывали обрывки вальсов и образы кружащихся пар. Интересно, устраивают ли балы только для драконов? И с кем они танцуют, если принять во внимание слова лорда Элессара о недостатке дам?

Она хотела было спросить кому принадлежит инструмент, но возникла другая мысль и сорвалась вопросом:

– Арчибальд, скажите… А кому предназначалось это прекрасное платье?

Первый взгляд доктора заставил ее вздрогнуть, в памяти резко всплыл их разговор в рубке сразу после боя, но Анна с удивлением поняла, что не боится. Наоборот, любопытство разгорелось с новой силой – тогда доктор тоже упоминал некую леди, и сколько чувства было в его голосе!..

Ливси вздохнул, не тяжело, а как будто обреченно, словно ждал этого вопроса весь вечер. И не стал отпираться.

– Вы весьма любознательны, Аннабель. Да, у меня была одна… знакомая. Мы росли вместе, дружили, строили романтические планы – знаете, как это бывает у детей… – Он печально улыбнулся воспоминаниям. – Я даже намеревался сделать ей предложение, когда позволит возраст. Однажды увидел это платье… У нее такие же янтарные глаза, как у вас, ей бы пошло. А потом… – он резко помрачнел. – Потом меня отослали учиться, а ее увезли. Очень далеко. Нам запретили искать друг друга, даже думать о встрече. Я пытался писать ей письма, но их возвращали не распечатанными. От общих знакомых я узнавал о ней кое-что, но…

Ливси тяжело вздохнул. Анна, помедлив, подала голос:

– Она вышла замуж по велению родителей?

– Замуж? – доктор неожиданно зло усмехнулся. – Пожалуй, можно и так сказать. – Он покачал головой и уставился в одну точку. – Можно и так…

Анне живо откликнулась эта печальная история, она вспомнила себя, да любую девушку в их обществе, чья жизнь не принадлежит им самим. Глаза защипало.

– Она любила танцевать, – неожиданно продолжил доктор. – Вальс. Знаете, Аннабель, я довольно неплохо играю. Окажите мне честь, потанцуйте в этом платье со своим супругом.

Ливси встал, взял футляр и достал прекраснейшую из виденных Анной скрипок. Корпус – будто расплавленное золото, струны – сияющие нити, смычок – прозрачный как стекло. Секрет хозяина инструмента раскрылся сам собой. Джеймс молча встал, протянул руку, и она не колеблясь приняла приглашение.

Они встали посередине комнаты – ладонь в ладонь, глаза в глаза. Они были почти одного роста, но Анна не чувствовала превосходства над партнером, как это зачастую бывало. Она чувствовала тепло и даже жар – его ладонь на ее спине, казалось, готова прожечь плотную ткань. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и Анна была уверена, что Джеймс тоже чувствует это биение там, где ее ладонь касалась его плеча…

Скрипка ожила нежной нотой, Анна сразу поймала «раз-два-три» и по реакции Джеймса поняла, что он тоже готов. Скрипка пела, их ноги двигались, тела соприкасались. Давно она не танцевала, давно никто не нарушал границ ее тела, от вина и тактильных ощущений закружилась голова. Аннабель бросила мимолетный взгляд на доктора: глаза закрыты, лицо застыло в маске мучительной нежности, страдания и какой-то ностальгии.

– Анна, – шепнул Джеймс возле ее уха, пощекотав горячим дыханием, от чего вниз по позвоночника прокатился жар. – Будь сейчас со мной, прошу тебя.

Анна не ответила, лишь слегка сжала пальцы на его плече и легко двигалась вслед за партнером. Смычок нежно гладил струны, извлекая мелодию проникающую в душу, обволакивающую нежностью и гармонией.

Раз-два-три. Вперед, влево, назад… Комната внезапно стала огромной, не существовало границ, не существовало зрителей, магии драконов и беспокойства. Только тепло тел, только ритм вальса, только взгляд Джеймса, сияющий восторгом, нежностью и заботой…

И она растворилась в этом взгляде, забыв тревоги.

Глава 21, в которой читают Шекспира и любуются морем

Путешествие снова началось со споров о коте. Напрасно Гэбриэл доказывал, что их просто не пустят на борт дирижабля с животным, а если б и пустили, то трое суток полета для зверя станут ужасным стрессом. Уилл упорно стоял на своем, дело дошло до слез и едва ли не до скандала. Кот лежал на окне с таким видом, будто происходящее его не касалось, однако едва в сумке Гэбриэла завибрировал артефакт связи, как Элессар издал заунывный вопль такой силы, что братья от неожиданности замолчали.

– Доброе утро, джентльмены, – небрежно поздоровался из зеркальца лорд-ректор. – У вас проблемы?

– Нет, сэр, – с досадой отозвался Гэбриэл, но Уильям тут же перебил:

– Да, сэр! Он хочет оставить кота в Лондоне!

Мальчик сгреб зверя в охапку, чтобы того было видно. Лорд Элессар насмешливо изогнул бровь:

– А вы подумали, мой юный друг, где вы будете его выгуливать? Вряд ли он умеет пользоваться унитазом. Или вы планировали спускать его из окна на веревке?

Кот недовольно мяукнул. Уильям покраснел – этот вопрос он упустил из виду. И ведь действительно, трое суток полета…

– Есть, конечно, вариант со стазисом, – задумчиво продолжил лорд-ректор. – Но для этого нужен драконий кристалл.