Леди, лёд и пули

Ну, в общем, начинаешь дальше думать, как защитить все это. Не кокаин, не алмазы, но все вместе. Будущее. Я хотел стать врачом, папа. Я не просто прогуливался по жизни, я трудился, чтобы стать врачом, как ты хотел, папа! Я хотел стать доктором Тимоти Муром. И это надо было защитить…Понимаешь? А раз она проговорилась Лопесу, значит, ей больше доверять было нельзя. Разве не так? Много ли времени пройдет, прежде чем она догадается, что это я убил ее жадного «латиноса»? Так ли уж долго ждать, прежде чем она сама соберется в полицию? Нет, у меня не было выбора… Ах, радиоприемник! — вспомнил он. Вот что я не положил: радиоприемник.

Он пошел в гостиную — приемник стоял рядом с телефоном. Он взял приемник и любовно подержал его на ладони. Так просто… — подумал он. И через миллион лет никто не сумеет нащупать связь между убийством мелкого торговца кокаином… Ну, Салли, конечно, рано или поздно поняла бы. И именно поэтому мне пришлось поступить с ней так же. Понимаешь, папа? С ее помощью они бы сумели установить связь. С ее помощью они бы стали задавать мне вопросы… Ну, они и так задавали мне вопросы… Поэтому мне необходимо было обезопасить себя. Вот тут пришел на помощь радиоприемник. Мне нужно было, чтобы кто-нибудь мог сказать, что я говорил с ним по телефону и он слышал, как работает радио… Ах, старина Карл, ты когда-нибудь станешь хорошим врачом. Я снял трубку перед уходом из дома, позвонил ему из телефонной кабины, при этом со мной был работающий радиоприемник. Дважды звонил ему перед тем, как убить ее. Я ждал ее возвращения, позднего, как обычно. Снова позвонил ему после того, как убил ее, когда пришел домой, и то и дело звонил ему, и приемник все время работал. Ах, дружище Карл!

Он отнес приемник обратно в спальню и положил его в открытый саквояж. Еще что-нибудь? — подумал он. Я ничего не забыл? Так просто забыть что-нибудь, когда принимаешься за подобное дело… Так легко упустить какую-нибудь мелочь… Надо помнить обо всем, чтобы защитить себя, не отходя от главной цели… Да дело не в деньгах, я хотел стать врачом! Чуть не забыл про Эдельмана, про последнее звено в цепочке. Вспомнил про него позже. Предположим, какой-нибудь налоговый инспектор пожелает проверить его бухгалтерию, захочет узнать, кому он продал свои алмазы, двадцать пять каратов, триста тысяч долларов наличными. Кому ты продал их, кому? Если связать со мной еще эти деньги, то полицейские могли бы задать вопрос: откуда я получил такие деньги? Нет, спасибо. Я должен был защитить себя. Я должен был убить его. Как и всех остальных. Чтобы стать врачом. Как отец.

Он закрыл саквояж.

Ладно, подумал он.

Он огляделся.

Ну, вот и все, подумал он.

Он взял саквояж, вышел из спальни, затем закрыл за собой входную дверь и спустился по лестнице.

Она ждала его внизу в маленьком полутемном вестибюле.

— Опера еще не кончилась, пока Толстуха не спела, — сказала она.

Он нахмурился и хотел пройти мимо. Он подумал, что это какая-то выжившая из ума женщина. В этом городе полным-полно душевнобольных. Он удивился, когда увидел в ее руке раскрытую бритву. Он еще больше удивился, когда она замахнулась. Его охватил ужас, когда он понял, что открытая рана на шее кровоточит. Он прижал руки к горлу. Хлестала кровь.

— Извините, — сказала она.

Но он уже испустил дух. Он даже не смог произнести «папа».

* * *

Звонок из «Форта Филлис» последовал только в субботу утром. Во всем участке, на территории которого располагался университет Рэмси, была только одна улица с дурной славой, где прогуливались гомосексуалисты, но полицейские из 5-го участка тем не менее называли свое отделение «Фортом Филлис». Звонил детектив третьей степени по фамилии Доусон. Он хотел поговорить с детективом Кареллой.

— Это Доусон, — сказал он. — Пятый участок.

— Чем могу быть полезен? — спросил Карелла.

— Мы засекли убийство вчера вечером, резаная рана, в вестибюле дома на улице Челси-плейс. Убитого звали Тимоти Мур.

— Что? — сказал Карелла.

— Да, — сказал Доусон. — Потому-то я и звоню. Здесь со мной Чарли Никольс, он вчера был в суде, когда вы предъявляли обвинение этому парню. Он подумал, что, может быть, вам надо знать про это. Он подумал, может быть, это как-то связано с теми убийствами, которые вы расследуете. С теми, в которых вы обвиняли Мура.

— Как? — сказал Карелла.

— Ну, я не знаю, как, — сказал Доусон. — Я об этом хотел спросить вас.

— Резаная рана, вы сказали?

— Да. От уха до уха. Чистая работа.

На секунду Карелла вспомнил про Джудит Квадрадо.

— Какие-нибудь догадки есть? — спросил он.

— Пока никаких, — сказал Доусон. — Свидетелей не было. У парня с собой был пакетик с алмазами. Его выпустили под залог?

— Да, — сказал Карелла.

— Похоже, он хотел сбежать, а?

— Похоже.

— Как нам поступить?

— Я не понимаю вопроса.

— Передать это дело вам или нет?

«Ну, вот опять», — подумал Карелла.

— Позвольте, я поговорю с лейтенантом, — сказал он.

— Может быть, вы предъявили обвинение не тому, кому надо? — сказал Доусон. — Чарли сказал мне, что его обвиняли в четырех убийствах первой степени.