Леди Малфой (ЛП)

Лицо Рона всё ещё выражало непонимание. Тогда Гермиона просто схватила его за локоть и потащила за собой, вспоминая дорогу, которой вёл её Малфой. Туда, где она видела ту самую обожжённую картину.

— Малфой всё мне показал. Это самый быстрый путь отсюда в башню.

— Подожди-ка…

— Ну же, Рон! — воскликнула Гермиона и повела его по направлению к главному входу.

*

— Венио! — негромко произнесла Гермиона, касаясь кончиком палочки холодного каменного клыка змеи, обвивавшей герб Слизерина.

Пол под ногами завибрировал, и в следующую секунду каменная плита медленно отодвинулась, являя скрытый проход. Сквозь открывшийся лаз была видна лишь кромешная тьма, и Гермиона почувствовала, как Рона передёрнуло.

— Всё не так уж и плохо, — попыталась подбодрить она.

— Да это же чёртово подземелье! — возмутился Рон. — Откуда мне знать, что это не очередная ловушка, устроенная Малфоем.

— Потому что я бы не привела тебя к ней, дурачок.

— Ты сама можешь не знать, что это ловушка, — не сдавался Рон.

— Рон, прекрати паясничать!

— Если я чему-то и научился в Хогвартсе, так это тому, что мрачные и жуткие подземные коридоры не ведут ни к чему хорошему.

— Зато прятаться в жутких и мрачных местах на Астрономической башне наедине с Лавандой Браун — абсолютно нормально? — парировала Гермиона.

Лицо Рона помрачнело.

— Знаешь, мы ведь уже почти два года не вспоминали об этом.

— Ты идёшь или нет? — сменила тему Гермиона и сделала первый шаг на скрипучую деревянную ступеньку, которая вела в никуда.

— Как будто у меня есть выбор.

Рон шёл следом за Гермионой, стараясь держаться как можно ближе к ней. Как только их головы поравнялись с уровнем пола, каменная плита заняла своё прежнее место, перекрывая единственный источник света.

— Совсем темно, — констатировал Рон. — Надеюсь, ты счастлива.

— Да, просто в восторге.

Гермиона произнесла «люмос», и конец её палочки зажёгся ровным голубоватым светом. Рон проделал то же самое. Две палочки давали достаточно света, чтобы они могли передвигаться с приличной скоростью, не боясь оступиться. Первые несколько минут они шли плечом к плечу в полной тишине.

— Малфой действительно тебя спас? — внезапно спросил Рон.

— Что?

— Вчера вечером он сказал, что спас тебе жизнь. Когда понял, что я знаю о призраке.

— Это был не он, — ответила Гермиона, слишком хорошо зная, что Малфой скорее оставил бы её умирать в подземелье.

— То есть он соврал?

— Видимо, да, — пожала плечами Гермиона.

— Неудивительно, — пробормотал Рон, добавляя парочку ругательств в адрес Малфоя. — И даже после этого ты не испытываешь к нему ненависти?

— Он мне неприятен настолько, насколько вообще может быть неприятен человек, — задумчиво произнесла Гермиона. Ей никогда не нравилось признавать негативные чувства по отношению к другим. — Я просто не так… открыто выказываю свою неприязнь.

— Стоит попробовать, — хохотнул Рон. — Драки и ругань — отличный способ снять стресс.

— Спасибо, приму к сведению.

Путь оказался короче, чем они ожидали, но всё равно потребовалось добрых двадцать минут, прежде чем они оказались у подножия Южной башни. Альпинарий оказался совсем не таким, каким представлялся Гермионе: в ночных кошмарах ей виделись ужасные, пожирающие людей растения, валуны размером с огра и противные мелкие насекомые. Вместо этого её взору предстал пожалуй самый прекрасный сад из всех, что она когда-либо видела. Повсюду, насколько хватало взгляда, простирались лужайки, усыпанные всевозможными цветами. Серые камни словно айсберги поднимались из земли, окружённые клумбами и кустарниками, и между ними петляли многочисленные тропинки. Посреди всего этого великолепия находился пруд, который искрился под жарким полуденным солнцем и доминировал на этом празднике жизни. Животных почти не было, не считая экзотических рыб в пруду, парочки колибри да одинокого воробья на одном из наиболее крупных деревьев. Гермиона совсем не удивилась бы, обнаружив там змей, но сад, похоже, был единственным местом во всём замке, где символа Слизерина не наблюдалось.

В стороне, на значительном расстоянии от клумб, высилась готовая к дороге карета, запряжённая двумя крупными фестралами, которые стояли неподвижно, глядя прямо перед собой, и живо напоминали статуи.

— Кажется, это за мной, — сказал Рон, несколько удивлённый тем, насколько роскошный транспорт ему выделили.

— Я буду писать, — пообещала Гермиона.

— И в подробностях, пожалуйста, — взмолился Рон. — Чтобы я не мчался сюда на всех парах при первом упоминании об опасности лишь для того, чтобы обнаружить тебя целой и невредимой.

Гермиона улыбнулась и заключила Рона в объятия, прижавшись щекой к его груди.

— Ты слишком высокий, — тихо произнесла она. — Мне приходится подниматься на цыпочки, чтобы поцеловать тебя.

— А вот и нет. — Рон склонил голову и нежно поцеловал Гермиону, и она почувствовала давно сдерживаемое нетерпение, когда он приобнял её за талию.

— Я буду скучать, — произнёс он, едва их губы разъединились.

— Я тоже.

— Я оставил тебе небольшой подарок наверху, — прошептал он ей на ухо. Гермиона тут же подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Какой подарок?