Леди Маллоу

— Тайтусу как будто лучше, чему я весьма рада. Он все еще спит. Мне очень жаль, что он так разволновался вчера вечером. Мой муж попросил меня сказать вам об этом.

— Он чрезвычайно нервный, легко возбудимый мальчик.

— Все говорят мне то же самое. Я не умею обращаться с детьми, даже с собственным сыном.

Стоя при тусклом свете зарождающегося утра, она казалась такой несчастной и беспомощной, почти призраком.

— Полагаю, вам известно, что я предпочла бы больше у вас не работать, леди Маллоу.

— Я понимаю. По-моему, я дурно обошлась с вами. Действовала чересчур импульсивно. Рада, что вы согласились вернуться. Мой муж говорит, я больше не должна поступать подобным образом — нанимать и увольнять людей без серьезной причины. Он не возражал против ухода миссис Стоун, но в вашем случае он не видит достаточно веского основания. — Амалия коротко рассмеялась. — Мой муж очень властный человек.

Она повернулась, чтобы уйти, но затем, словно влекомая неведомой силой, снова подошла к окну.

— Я не знала, что отсюда открывается такой вид. Мне кажется, ваша комната более приятная, чем моя. Я сейчас вижу почти все озеро. Летом нам нужно устрашить там на берегу пикники. Если, — она приблизилась к кровати, — к тому времени вы еще будете с нами.

Голос Амалии звучал абсолютно дружелюбно и приятно. И было тем более страшно видеть ее глаза, сверкающие жгучей ненавистью.

ГЛАВА 16

Но, наверное, сумеречный свет раннего утра способен ввести в заблуждение. Полный ненависти взгляд, видимо, Саре лишь померещился. В последующие дни Амалия вела себя вполне дружественно. Она много времени проводила с Тайтусом поправлявшимся от болезни, которую доктор определил как острую простуду в сочетании с последствиями падения с лошади. Амалия также усердно рассылала приглашения на бал и деятельно занималась подготовкой, улаживая бесчисленные детали. К Саре, когда они оставались одни, она относилась почти заискивающе.

— Мисс Милдмей, вы выглядите чересчур бледной. Вам нужно больше двигаться на свежем воздухе. Вы должны как-нибудь погулять со мной.

— Благодарю вас, леди Маллоу. Когда Тайтусу станет лучше.

— Он уже практически здоров. Еще день или два, и, как утверждает доктор, ему можно будет выходить из дома. Все беды от сурового английского климата, который трудно переносить после тропиков. Но у вас нет оснований из-за этого портить свой цвет лица, мисс Милдмей.

Любезность Амалии и ее приподнятое настроение озадачивали. Она была до приторности доброжелательна.

— Что вы наденете на бал, мисс Милдмей? У вас есть красивое платье?

— Не думаю, что я смогу танцевать, — ответила Сара, припоминая недавнее пренебрежительное обхождение Амалии.

— Не обижайтесь на мои слова, мисс Милдмей, но поскольку у вас нет бального туалета, я была бы только счастлива уступить вам одно из моих платьев. Мне кажется, наши талии почти одинаковы.

Вглядываясь в худое, заискивающее лицо, Сара почувствовала подступающую к горлу тошноту. Дерзость Амалии была ей больше по душе.

— Благодарю вас, леди Маллоу, вы очень добры. Но у меня есть вполне подходящее платье. Однако я убеждена, что не смогу танцевать.

Амалия смотрела на нее точно глухая.

— А я надену свои бриллианты, — сказала она.

Положительные ответы сыпались с такой быстротой, словно вся окрестная знать давно и с нетерпением ожидала приглашения на бал в усадьбу Маллоу. Амалия была чрезвычайно польщена и чувствовала себя на седьмом небе. Она, несомненно, вообразила, что ее и Блейна уже полностью считают своими. Сара же сильно подозревала, что большинство приглашенных влекло обыкновенное любопытство, и леди Мальвина соглашалась с ней. Вместе с тем, слыша, как леди Мальвина с вызовом провозглашала: «Мы всем покажем: дух Маллоу еще жив», Сара размышляла о том, что бал представит прекрасную возможность собрать ценную информацию. И на этот раз никаких угрызений совести, никаких раскаяний! Блейн вынудил ее вернуться, а значит, сам заварил кашу.

Сара отчаянно ждала весточку от Амброса, то же время страшилась ее возможного содержания. Складывалась почти невыносимая ситуация.

До самого бала ничего особенного не произошло, только однажды Саре удалось подслушать обрывок разговора между Блейном и Амалией.

— Мы должны избавиться от Соумса. Он становится дерзким.

— Соумс! Его нельзя уволить.

— Отчего же?

— Тебе хорошо известно почему. Нужно проявлять определенную терпимость. Он в усадьбе с самого моего детства.

Амалия рассмеялась с явной иронией.

— Конечно, я понимаю, период довольно продолжительный, но это не дает ему право вести себя столь нагло. Я хочу, чтобы ты его уволил. Если ты этого не сделаешь, то прогоню его я.

— Не думаю, дорогая. Не думаю.

Блейн произнес эти слова уверенно и холодно. А Амалия, напротив, сразу же вышла из себя и пронзительно крикнула:

— Тебе не удастся проделать то же самое с Соумсом, что ты проделал с этой девкой, Сарой Милдмей!

— Давай не будем сравнивать. Соумс останется. Тебе доставляет удовольствие вышвыривать прислугу. И я очень хочу надеяться, что ты тогда не ошиблась.