Леди Маллоу

«Если бы сержант полиции увидел Амалию в данный момент, то он никогда бы не принял ее за слабое, нервное создание», — подумалось Саре.

Лицо Амалии дышало воинственностью и злобой.

— Но это особый случай, леди Маллоу. Раньше никто не гасил свечей. А сегодня ночью она была погашена.

— Безусловно, ветер, — заметил Блейн, впервые вступая в разговор. — Наверное, окно было неплотно прикрыто. Помимо прочего, мальчик уже достаточно большой, чтобы спать без света. А что касается миссис Стоун, то никто не знает ее имени, даже полиции оно пока неизвестно. Так откуда же знать Тайтусу?

— Быть может, она сама ему сказала, — пробормотала Сара.

— Амалия зло рассмеялась.

— По-вашему, она прокралась ночью в детскую и шепнула моему сыну свое имя? Какая бессмыслица! Кроме того, Сэмми — это мужское имя.

— Однако оно может быть уменьшительным от Саманты, — проговорила Сара, не поднимая глаз от своей тарелки.

И вновь в комнате на мгновение воцарилось Молчание. И опять первой его нарушила леди Мальвина.

— Нас должно беспокоить не имя таинственного шатуна, если он действительно существует, а тот факт, что Тайтус встревожен. Мне это не нравится.

— У Тайтуса всегда были видения! — воскликнула Амалия. — И он всегда с трудом переносил дальнюю дорогу. Он нервный, болезненный ребенок. Не пойму, из-за чего столько шума. Если вы, мисс Милдмей, сами чересчур нервны, то скажите прямо, и мы найдем кого-нибудь менее восприимчивого к ночному ветру. И я разделяю мнение моего мужа — мальчик достаточно взрослый, чтобы обходиться ночью без света.

Леди Мальвина выглядела рассеянной. До нее наконец, хотя и как-то смутно, дошел подлинный смысл речей Сары.

— Но, мисс Милдмей, вы говорите вздор. Если миссис Стоун действительно звали Сэмми или Саманта, то тогда вовсе не она заходила в комнату Тайтуса ночью. Разве это возможно, когда она уже мертва?

— Я лишь хотела сказать, она могла побывать у него первый раз, и теперь, когда Тайтуса что-то пугает, он воображает, что это опять тот же самый человек.

— Мне кажется, по мнению мисс Милдмей, в доме бродит призрак миссис Стоун, — заметила Амалия сухо.

Долго молчавший Блейн внезапно отодвинулся со стулом от стола.

— Завтра Тайтус возвратится в Лондон.

Слова прозвучали как приказ. Сара удивилась. Но еще больше были удивлены Амалия и леди Мальвина.

— О Боже, я буду очень скучать по мальчику, — сказала леди Мальвина. — Блейн, ты серьезно?

— Конечно, он шутит, — воскликнула Амалия. Она попыталась снисходительно посмотреть на мужа, но у нее ничего не получилось. У Сары появилось странное ощущение, будто у Амалии под внешним спокойствием скрывались страх и ненависть.

— Тайтуса нельзя вернуть в туман и сырость, — продолжала она, — он тотчас же вновь заболеет. Кроме того, ты же сам говорил, что не следует потакать его фантазиям. — Амалия сделала большие глаза. — Я надеюсь, ты не считаешь, что его нужно отослать из-за этой глупой трагедии? Ребенок ничего о ней не знает и никогда не узнает. И если хотите слышать мое мнение, то мисс Милдмей высказала очень необычное предположение, и невольно возникает вопрос: страдает ли от ночных кошмаров один только Тайтус?

Блейн смотрел на свою мать и вел себя так, словно Амалия не произнесла ни слова.

— Возможно, вы согласились бы отправиться вместе с ним, мама? Как мне кажется, он вас полюбил.

Леди Мальвина расцвела.

— Конечно, с радостью. Если ты настаиваешь его отъезде. А как быть с мисс Милдмей?

— Мисс Милдмей останется здесь.

— Блейн, о чем ты говоришь? — воскликнула я. — Эта девушка — гувернантка Тайтуса. Разве мы платим ей за то, чтобы она без забот отдыхала на природе?

Блейн твердо взглянул на рассерженную Амалию.

— Мисс Милдмей понадобится при расследовании обстоятельств смерти миссис Стоун. Именно поэтому она будет находиться в усадьбе.

— Но почему она нужнее, чем мама?

Вздохнув, Блейн начал подробно объяснять.

— Да потому, что, насколько мне известно, ты позвала миссис Стоун к себе в пять часов вечера, объявила ей об увольнении и предложила покинуть дом на следующий день с рассветом. Правильно?

Амалия кивнула.

— По словам мисс Милдмей, она в семь часов вечера отнесла миссис Стоун платье для починки, когда та находилась в своей комнате. Позже никто больше эту женщину не видел. Значит, если все говорят правду, мисс Милдмей очень важный свидетель: она последняя, кто застал миссис Стоун живой.

Амалия вскочила.

— В таком случае я сама отвезу Тайтуса в Лондон.

— Не выйдет.

— Я здесь взаперти?

— Понимай как хочешь.

Амалия перестала притворяться. Лицо у нее внезапно еще больше пожелтело и сделалось необычайно злобным.

— Ну нет, — заявила она. — Я не собираюсь нигде находиться в заточении. И я докажу. Ты, видимо, позабыл, что Тайтус мой сын. И я могу распоряжаться им по своему усмотрению.

Она круто повернулась и вышла.

— Блейн, — проговорила леди Мальвина после долгого молчания голосом, который звучал тускло и, казалось, принадлежал человеку очень старому и испуганному. — Блейн, что все это значит?