Леди Полночь

Эмма вспомнила, как Джем однажды рассказал ей, что его парабатай, Уилл, и правда сунул руки в огонь, чтобы вытащить оттуда сверток с лекарством, способным спасти Джему жизнь. Возможно, она зря поделилась с Ливви этой историей.

– В кино Ватсон своей грудью защищает Шерлока от пули, – задумчиво произнес Тай. – Чем не поступок парабатая?

Ливви, казалось, обвели вокруг пальца. Эмме стало ее жаль. Если бы Ливви возразила, сказав, что это вовсе не поступок парабатая, Тай бы принялся с ней спорить. Если бы она согласилась, он заметил бы, что не нужно быть парабатаем, чтобы защитить друга в минуту опасности. Его аргументы были логичны, но Эмме нравилось желание Ливви стать парабатаем Тая. И быть уверенной, что брат всегда будет стоять за нее горой.

– Нашла! – вдруг воскликнула Друзилла.

Она вытащила из сундука длинный лист пергамента и повернулась к остальным. Забыв о споре, Ливви подбежала к сестре, чтобы помочь ей донести манускрипт.

В центре стола стояла прозрачная чаша, в которой хранились собранные Блэкторнами морские стеклышки: молочно-голубые, зеленые, медные, красные. Эмма и Тай вынули несколько синих камушков и прижали ими края карты лей-линий.

Тавви примостился на краешке стола и принялся раскладывать остальные стеклышки по цветам. Эмма не стала возражать – она в любом случае не знала, чем еще его занять.

– Лей-линии, – сказала она, проводя пальцем вдоль одной из длинных черных линий, нанесенных на карту. Эта карта Лос-Анджелеса была составлена еще годах в сороковых. Под лей-линиями находились многие известные места: «Перекресток миров» в Голливуде, Баллокс-Билдинг на бульваре Уилшир, фуникулер «Полет ангела», ведущий на Банкер-Хилл, пирс Санта-Моники, извилистая береговая линия океана. – Все тела найдены возле лей-линии. Но Магнус сказал, что есть места, где все лей-линии сходятся в одну точку.

– И какое это имеет отношение к нашему расследованию? – практично спросила Ливви.

– Не знаю, но полагаю, он бы не стал говорить, если бы не считал это важным. Можно предположить, что в точке пересечения магия особенно сильна.

Тай с новым интересом обратился к карте. В эту минуту в библиотеку вошла Кристина, которая жестом попросила Эмму подойти к ней. Эмма встала из-за стола и вместе с Кристиной подошла к кофеварке, стоявшей у окна. Кофеварка работала на колдовском огне, поэтому кофе там был всегда – вот только не всегда хороший.

– С Джулианом все в порядке? – спросила Эмма. – А с Марком?

– Когда я ушла, они разговаривали. – Кристина налила две чашки черного кофе и бросила туда сахар из эмалированной сахарницы, стоявшей на подоконнике. – Джулиан успокоил его.

– Джулиан любого может успокоить, – заметила Эмма.

Она взяла чашку и почувствовала приятное тепло. Вообще-то она не очень любила кофе и не собиралась его пить, тем более что желудок и так сводило от волнения – вряд ли кофе пошел бы ей на пользу.

С чашкой в руке она вернулась к столу, где Блэкторны спорили о карте лей-линий.

– Что я могу поделать, если в этом никакого смысла? – проворчал Тай. – Пересечение отмечено вот здесь.

– Где? – спросила Эмма, заглянув ему через плечо.

– Вот. – Дрю показала на окружность, которую Тай карандашом нарисовал на карте. Она оказалась в океане, от Лос-Анджелеса до нее было километров сорок, не меньше. – Вряд ли кто-то творит там магию.

– Наверное, Магнус просто решил поддержать разговор, – предположила Ливви.

– Может, он не знал… – начала Эмма, но замолчала, когда открылась дверь.

На пороге появился Джулиан. Он вошел в комнату и робко отступил в сторону, как иллюзионист, готовый представить результат своего фокуса.

Вслед за ним в библиотеку вошел Марк. Видимо, Джулиан принес из кладовки его старые вещи: на Марке были слегка коротковатые джинсы – наверное, когда-то ему и принадлежавшие, – и застиранная серая футболка Джулиана. Волосы его казались очень светлыми, почти серебристыми. Они доходили ему до плеч и были уже не так спутаны – по крайней мере, веточек и листьев в них уже не было видно.

– Привет, – произнес он.

Братья и сестры лишь пораженно уставились на него.

– Марк захотел с вами повидаться, – объяснил Джулиан и почесал в затылке, как будто понятия не имел, что делать дальше.

– Спасибо, – сказал Марк, – за все ваши приветственные подарки.

Блэкторны молчали. Кроме Тавви, который все еще раскладывал стеклышки по столу, никто больше не двигался.

– В той коробке, которая стоит у меня в комнате, – уточнил Марк.

Эмма почувствовала, как чашка выскальзывает у нее их рук и ахнула, но Кристина уже подхватила ее, пересекла комнату, смело подошла к Марку и протянула ему чашку.

– Хочешь кофе? – спросила она.

Он с облегчением взял чашку у нее из рук, поднес ее ко рту и сделал глоток. Все семейство зачарованно наблюдало за ним, словно он делал что-то такое, чего не делал никогда в жизни.

Поморщившись, он отвернулся от Кристины, закашлялся и выплюнул кофе.

– Что это?

– Кофе, – недоуменно ответила Кристина.

– На вкус как горький яд, – возмущенно бросил Марк.

Ливви вдруг прыснула, и этот звук прорезал повисшую в комнате тишину.