Леди-послушница

— Ради самого неба, Артур! Они уже близко!

Влажная колючая сень леса приняла их, обдав тысячью брызг. Милдрэд в темноте едва не налетела на дерево, кинулась в сторону, споткнулась, охнув от боли в ушибленной лодыжке. Артур поддержал ее, увлек куда-то в сторону. Бежать в таком мраке они не могли, как и не могли разобрать, куда подевался Рис. Сначала казалось, что еще можно расслышать треск сучьев под его ногами, но вскоре и тот стих. Они только теперь заметили, что дождь еле моросит, едва шурша по листьям. Но деревья еще раскачивались на фоне темного неба, обрушивая водяную пыль.

Артур спустился в какую-то ложбинку и неожиданно приник к земле, увлекая за собой девушку.

— Тсс!

Они лежали, замерев, сдерживая бурное дыхание. И услышали дробный топот подков, голоса. Даже различили, как кто-то сказал, что и себя и коней погубить можно в подобной скачке. А другой голос ответил:

— Мы погубим себя, если вернемся ни с чем. Милорд не простит нас.

— Хорса, — тихо, но с нажимом прошептала Милдрэд.

Артур молчал, прислушиваясь. Различил, как кто-то произнес, что шум колес раздается уже совсем близко. Значит, они нагоняют, значит, уже скоро… Топот копыт прозвучал почти рядом, потом стал удаляться, но еще долго был слышен вдали сквозь шум тихо шуршащего дождя.

— Метью увел их от нас, — какое-то время спустя произнес Артур.

Милдрэд вспомнила, с каким глупым упорством монах не хотел оставлять своих мулов, но ничего не сказала. Они лежали в темноте, переводили дыхание и молчали.

Потом Артур медленно поднялся и постоял, замерев и вслушиваясь. Милдрэд тоже слушала. Один раз откуда-то спереди долетели яростные крики; Артур хотел кинуться туда, но сделал только один шаг и опомнился.

— Идем, — сказал он, найдя в темноте руку Милдрэд. Но через время опять остановился, прислушиваясь. Было тихо.

— Идем, — повторил он, увлекая ее за собой в темноту.

Глава 16

Рассвет вставал серый и влажный. За пеленой густого тумана даже самые большие деревья Долгого Леса казались призрачными и едва различимыми.

Милдрэд брела за Артуром, и его шаги казались единственным звуком в этой туманной тиши. Девушка была так утомлена, что не заметила, когда рассвело. Ей мерещилось, что если она перестанет двигаться, то тут же ляжет на землю и уснет даже в этом тяжелом мокром платье. А еще у нее болел живот. Милдрэд не сразу поняла, что это от голода. С трудом вспомнила, когда последний раз ела: вчера утром на выпасах, когда пила сыворотку с овсяной лепешкой. Вчера… Как же давно это было! Целая вечность прошла.

В ее усталом мозгу проносились, как беспокойные сновидения, последовавшие за тем события. Как ее увез с выпасов Хорса, как их встретили в монастыре и воспитанницы, едва ли не захлебываясь от восторга, показали разложенное на кровати алое с золотом блио. А она испытывала только некий бесформенный ужас перед тем, что ждало впереди. Даже аббатиса Бенедикта не появлялась, чтобы поговорить с ней. Это потом, когда они с Артуром уже шли через лес, юноша поведал, что случилось с настоятельницей, как та стремилась уберечь племянницу и поплатилась за это.

Артур! Этой ночью, после побега и бешеной погони, Милдрэд почти хотела, чтобы он потребовал от нее награды — с какой бы радостью она дала бы ее своему спасителю! Но тогда Артура больше волновала участь его друзей, и когда через некоторое время он принялся кричать, в надежде, что хоть Рис отзовется, Милдрэд испугалась и рассердилась на него. Как можно быть таким неразумным, когда преследователи бродят где-то поблизости!

Потом они все шли и шли, петляя в мокром, темном мареве, перебирались через коряги, спускались в ложбины, брели по склонам. Ночь и лес казались нескончаемыми. Девушка двигалась как во сне, намотав на руку длинный шлейф, цепляясь навесными рукавами за кусты. Широкая юбка блио казалась особенно тяжелой и мокрой, Милдрэд спотыкалась, но Артур не давал передохнуть, убеждал, что надо идти, пока они не окажутся в Уэльсе, где всегда принимают беглецов из Англии. Он сказал, что им надо в замок Кос, к Черному Волку. То есть к Гаю де Шамперу, другу ее родителей. Было несколько странно слышать, как Артур отзывается об этом рыцаре как о приятеле, но он только и твердил, что если Рису и Метью удастся спастись, то и они несомненно отправятся к Гаю.

И Милдрэд послушно шла, безразличная ко всему, кроме усталости. В какой-то миг она поняла, что они уже вышли из леса: подул легкий ветерок, подхватив слои тумана, словно клочья дыма от праздничного костра. Где-то раздалось блеяние овец, и Милдрэд осознала, что они стоят на длинной возвышенности. Долина впереди была залита густым белесым туманом и напоминала молочную реку. Даже страшновато казалось спускаться в нее: захлебнешься.

Но едва они шагнули туда, как навстречу вышли валлийские охранники рубежей — лохматые, в мохнатых накидках и с татуировками. Артур заговорил с ними на валлийском, и они сразу заулыбались. Причем смотрели в основном на Милдрэд.

— Олвен? — спросил один, указывая на нее.