Леди с дефектом (СИ)

— Судья Феррано, — представила секретарь, хотя конкретно мой брат в представлении не нуждался. В столице его уважали, в провинции боялись. А в семье любили, как без этого.

Знаменитый честностью и неподкупностью судья Феррано сначала не заметил меня, затем остановился, нахмурился. И вот уже взглядом полным гнева впился мне в переносицу.

— Ника Фейн проходит в деле как косвенный свидетель, — оттарабанил он, не глядя в листок, — она не может защищать обвиняемую.

Секретарь поправила очки.

— Адвокат Фейн, объяснитесь, пожалуйста.

— Уважаемый суд, — обратилась я больше к брату, чем к судебной системе. — В колледже лорда Элварса я больше не работаю. Моя увольнительная датирована числом задержания леди Баллеэстро. Меня не было в колледже в тот день ни по документам, ни фактически. Какой же из меня свидетель?

— Хорошо всё устроила, — буркнул коллега с лавки.

Видно, брат его мнение поддерживал, но вслух сказал иное.

— В таком случае прошу садиться. Судебное заседание по делу Розетты Баллеэстро объявляю открытым.

Далее мы заслушали сторону обвинения в лице пожилого следователя. По-видимому, тот был очередным ярым поклонником Элварса, потому вел себя крайне резко и беспринципно.

В конце своей речи он подытожил:

— Розетта Баллеэстро обвиняется в покушении на убийство лорда Элварса, чему имеются прямые и косвенные доказательства. Признает ли обвиняемая вину?

— Не признает, — ответила я за Розетту.

В зале стало тихо.

— Есть ли у вас, что сказать в свою защиту?

— Есть.

— Говорите, — поторопил судья.

Я медленно выдохнула, набираясь храбрости.

— Розетта Баллеэстро интересовалась ядами и противоядиями, так как неоднократно на протяжении нескольких лет ее регулярно травили и пытались травить. Леди сильна духом, потому не жаловалась, самостоятельно боролась за жизнь и вполне успешно. Изучала свойства ядов, училась определять их по внешнему виду и запаху. Именно этим объясняется интерес к подобной литературе.

— Что же, вы полагаете, сам лорд Элварс травил ученицу? — не выдержал следователь. — Какое беспочвенное обвинение!

— Вовсе нет. Полагаю, лорд Элварс здесь вообще не при чем. Как известно, яды предпочитают женщины.

Одним жестом судья Феррано прервал следователя и взял слово.

— У вас есть факты, доказывающие наличие попыток отравления?

— У нас есть свидетели, которые некоторым образом были в курсе происходящего.

Следователь побагровел.

— Нет времени, чтобы переносить заседание из-за ваших свидетелей! В этом ваша цель? Отсрочить неизбежное?

— Переносить заседание нет необходимости, — старательно, без эмоций ответила я, — всех, кого нужно, вы уже пригласили.

— Разберемся, — махнул рукой брат. — Приглашайте.

Потянулись свидетели.

Как один они твердили о скверном характере Розетты, как она их унижала. Раз за разом проливала супы и компоты. Сколько бед они пережили с взбалмошной ученицей лорда Элварса. Сколько слез пролили и тому подобное.

— Защита, — окликнул судья, — задавайте вопросы.

На пъедестале под взором суда сжимала ладони Фания. Весь ее вид выдавал страх и дискомфорт. Она хотела уйти из этого страшно нервного места поскорее, но пришлось ее задержать. Прости, Фани.

— Как вы считаете, почему Розетта не любила супы? Может быть, кто-то из служек хотел ее разыграть и добавлял что-то в тарелку Розетты? Попытайтесь вспомнить.

Фания вцепилась в правую косичку, а глазами уткнулась в пол. Может, так легче думалось?

— М-м, да, видела один раз, — воскликнула она, преданно глядя на меня, и я облегченно вздохнула. Служки не верили, что я всерьез защищала Розетту. Потому на мои вопросы отвечали охотнее, чем на вопросы следователя.

— Расскажите, где и когда это было.

— М-месяц назад. Я овощи на кухню таскала, кухарка попросила, и между рядами видела, как одна из служек налила что-то в тарелку господам, в блюдо старших учеников, наверное, Розетте. Я, честно, подумала, что это горчица.

— Почему горчица?

— Не знаю, — наивно пожала плечами Фания. — Она горькая.

— Вы видели лицо служки? Сможете ее опознать?

— М-м… Опозна-а-ать, назвать имя? Нет, вряд ли. Там ящики были, видела только руки.

— Спасибо за информацию, — прервал брат и пригласил следующего свидетеля.

Мне давали слово ещё, и каждый раз картина повторялась. Яд в виде горчицы, чесночного порошка, горошин перца, уксуса. Отравитель был умен и предусмотрителен. Отравляли еду и на кухне, и в конюшне, и в саду. Но это мы знали и так. Весь прошлый день мы с Кузей потратили на подготовку к суду и выяснили, что Розетту травили руками ничего не подозревающих служащих колледжа, играя на их неприязни к Розетте. Подговаривали одну, та — другую. Цепочка вилась и извивалась от одной служки к другой.

Служки не подозревали, что вместо горчицы подливают в суп яд. Розыгрыш — считали они, и неделю за неделей травили Розетту самыми изощренными способами. Кто организовал травлю, кто доставлял яд, кто вообще надоумил служек разыгрывать Розетту — мы так и не узнали. К счастью, на этом заседании личность отравителя нам была не нужна.

Последний свидетель дал показания и вышел из зала. На лицах судьи и следователя застыло смятение.