Леди Смелость

– О Боже, что за несчастливое стечение обстоятельств.

– Верно, несчастливое, но все еще можно поправить.

Не получив ответа на это свое замечание, в Сесил ушел так же незаметно, как и появился.

Кристиан услышал, как задвинулась панель наверху. Прислонившись к стене, он склонил голову грудь и погрузился в размышления. Нора, трусливая застенчивая малышка Нора рисковала жизнью, помогая Елизавете. Это не укладывалось у него в голове. Последним самым ярким воспоминанием о Норе были ее большие испуганные глаза. Она была такой маленькой, такой трусишкой, и в то же время такой мужественной - ведь для того, чтобы рисковать жизнью, слабой робкой женщине требуется куда больше мужества, чем мужчине, обученному, как постоять за себя. Лицо Кристиана исказилось, и сам он как-то съежился.

– Я обречен на вечное проклятие, - пробормотал он.

Память преподносила ему картины того, что он сделал с Норой, картины, которые он предпочел бы забыть. Вот он стоит над Норой, лежащей в их супружеской кровати, и разрывает на части вверенную ему душу; вот лицо Норы превращается в маску ужаса, когда до нее доходит, что это он лежит на обнаженном теле Мег; вот Нора рыдает, не в силах остановиться, настолько велика испытанная ею боль.

Кристиан сморщился и закрыл глаза, будто таким образом мог избавиться от мучительных угрызений совести, и тихо прошептал:

– Нет.

Он вспомнил их последнюю встречу. В тот раз он заметил в ней перемену. Раньше, как бы она его ни боялась, она всегда следила за ним глазами, словно он единственный вызывал у нее интерес. В тот последний раз этот всепоглощающий интерес исчез, хотя она и взглянула на него пару раз.

Охваченный чувством вины, Кристиан вдруг осознал, что он, возможно, убил любовь единственной женщины, ради которой готов был пожертвовать своей независимостью. Вслед за этой мыслью пришел страх. Этот отвратительный болезненный страх сначала прикоснулся к нему крыльями летучей мыши, а потом окутал с головы до ног, как плащ прокаженного.

Страх и чувство вины навалились на него тяжелым грузом, и под этой тяжестью Кристиан соскользнул на пол. Вина усугубляла страх, превращая его в сжигающий Кристиана изнутри ужас, не меньший, чем тот, который он испытал, едва не лишившись отца: Он чуть не убил Нору физически своей жестокостью и, весьма вероятно, убил ее любовь. Нора, великодушная, умеющая постоять за своих друзей, но не за себя, тонкая, сообразительная и… полная скрытой чувственности. Но он заставил ее бояться любви.

Качая головой, Кристиан смотрел на прикрепленный к стене подсвечник, Не видя его. О Боже!

Он не мог разыскать ее. Возможно, ее уже нет в живых по его вине. Если она пострадала из-за его слепоты… Он закрыл лицо руками и усилием воли постарался прогнать навернувшиеся на глаза слезы, но на сей раз воля его подвела. На память ему пришли слова старинной песни:

Забвенья, покоя у Бога прошу
Как будто в предчувствии смерти.
Но тщетно надежду я в сердце ношу,
Твой образ в сознанье не меркнет.

Неужели он действительно убил ее любовь? Вздрогнув, Кристиан поднялся на ноги. Он найдет ее и спросит. Пусть это будет самым трудным из всех выпавших ему на долю испытаний, но он будет бороться за ее прощение. Чувство вины - тяжелая ноша для души, омерзительная ноша, но наказание соответствует преступлению. Направляясь к лестнице, Кристиан едва не рассмеялся. Вот уж не думал он, что настанет день, когда он возжелает любви женщины более страстно, чем желал отомстить Черному Джеку, не думал, что его судьба будет зависеть от такого нежного хрупкого существа, как Нора Бекет.

***

К утру Кристиану удалось взять себя в руки и загнать свое раскаяние глубоко внутрь. Граф призвал его к себе в кабинет, но как только Кристиан вошел, появился Саймон Спрай с отчетом о ходе поисков. Не успел он произнести и трех фраз, как Кристиан налетел на него и изо всех сил наподдал ногой в зад. Спрай вылетел из комнаты и приземлился в холле. Кристиан бросился за ним, готовый нанести ему очередной удар. На пороге он на мгновение остановился.

– Не говори мне, что ты не можешь ее найти, свинья безмозглая. Ты обыщешь весь Лондон из конца в конец, даже если мне придется подталкивать тебя пинками на каждом шагу.

Он двинулся к Саймону, вор вскочил на ноги и побежал. Пробежав за ним немного по лестнице, Кристиан замедлил шаги, когда тот исчез в направлен кухонных помещений.

Скрип половиц привлек его внимание, и почти сразу же в поле его зрения возник Энтони-Простофиля, идущий следом за Блейдом. Блейд мрачно посмотрел на Кристиана.

– Как я могу успешно вести поиски или морочить голову д'Атеке, если за мной по пятам ходит этот столб?

– А, кого я вижу. Фруктовый леденчик в красивой обертке. Так и хочется съесть его поскорее.

Впервые Блейд рассмеялся, вместо того чтобы разозлиться.

– Ты меня больше не обманешь. У тебя все внутренности сводит от беспокойства, и чем дольше ее нет, тем сильнее их сводит.

Кристиан открыл было рот, но тут их окликнул его отец.