Леди так не делают

Не такой уж мальчик, на самом деле. Нет, лет ему наверно двадцать пять, не больше, но что-то в нем есть такое. Серьезный. Взрослый. Рыжие волосы пострижены коротко. Не сказать, что красавец, но весьма располагающий к себе молодой человек. И я даже понимаю, что Роуз в нем нашла.

Когда шла к нему, успела заметить панику, мелькнувшую в его глазах, но он быстро взял себя в руки. Вытянулся еще больше.

– Лейтенант Маккален?

А взгляд такой стеклянный… Он боится меня? Что ж, правильно, пусть боится.

– Ваша светлость… – у лейтенанта голос чуть дрогнул. И руки дрожали тоже, он поспешно спрятал их за спину. – Я приехал… – чуть запнулся. – Приехал проводить вас к вашей дочери, если вы пожелаете… и если обещаете не настаивать, чтобы она вернулась домой.

Сказал. Я прямо видела, каких усилий это ему стоило, аж капельки пота на висках блеснули. И зубы сжал. Он смотрел на меня прямо, не шевелясь, даже не дыша почти, ожидая ответа. Только желваки ходили.

– Вы ставите мне условия?

– Да, – ровно сказал он. Так, что совершенно очевидно: либо я соглашаюсь, либо мы никуда не едем.

Боится, но от своего не отступит. Что ж, это ценно.

– Я слышала, лейтенант, вы собираетесь жениться на моей дочери?

– Да. Завтра утром.

Его белые щеки пошли красными пятнами. А зубы сжал так крепко, что они захрустели. Но вот паника в глазах сменилась холодной решимостью.

– Вы считаете, что достойны ее? – спросила я. Очень уж интересно посмотреть, как он поведет себя. Чего он стоит.

Лейтенант посмотрел мне в глаза. Сверху вниз, сурово. Высокий парень, плечи широкие, крупный подбородок, и сурово смотреть у него выходит отлично. Внушительно.

– Я знаю, ваша светлость, что по своему положению я никогда не смогу быть достоин просить руки дочери герцога, – у него дернулся кадык, сглотнул. – Но как человек, как мужчина, я постараюсь быть достоин. Сделаю все, чтобы ей было со мной хорошо. Чтобы она не пожалела. Честью своего офицерского мундира клянусь.

Я чуть сморщилась. Вот только не надо таких клятв – «честью мундира». Это пустые слова. Но он это искренне. Он верит в это. Что ж, мальчик хороший на самом деле, и сильно мучить его вопросами сейчас не хочется, он слишком напряжен.

Лучше дать ему расслабиться и проявить себя.

– А если вы пожалеете, лейтенант? – спросила я. – Если она капризная и избалованная девчонка, привыкшая, чтобы все было так, как она хочет?

Он вздрогнул, моргнул. Уставился на меня слегка ошарашено. Но улыбнулся. Сначала несмело так, а потом вдруг удивительно счастливо.

– Не пожалею, – сказал уверенно. – Она не капризная и не избалованная, она очень хорошая.

Бог ты мой! Какая же милая у него улыбка! Теплая и искренняя. И когда улыбается, он сам меняется на глазах.

– Вы любите ее? – сказала я. Но это и так ясно.

– Да, – сказал он, и уши его вдруг вспыхнули огнем. – Всем сердцем.

Верю. Вот сейчас, глядя на него, отлично верю. Очень надеюсь, Роуз действительно будет счастлива с ним.

* * *

Она накрывала на стол для чаепития.

Выскочила с чашкой в руках.

– Мама…

Не знаю, что говорить в таких случаях, что делать. Я просто подошла и обняла ее. И Роуз сначала напряглась, вытянулась, совсем как ее лейтенант, не понимая, чего ждать. Потом немного расслабилась.

– Я не вернусь домой, – сказала все равно.

Я усмехнулась тихо.

– Я и не предлагаю. Но надеюсь, ты не пожалеешь об этом.

Она отчаянно замотала головой.

– Не пожалею! – ее губы дрогнули. И подбородок. – Ты не понимаешь!

Попыталась даже освободиться, оттолкнуть меня. Я отпустила, Роуз шагнула назад.

Но отлично понимаю. И слезы на ее глазах понимаю тоже.

Все так переменилось вдруг, это сложно осознать.

– Роуз, – я взяла ее за плечи. – Если ты уверена, то ничего не бойся.

Она всхлипнула. Губы задрожали совсем отчаянно.

И расплакалась вдруг. Вот так сразу. Потекли слезы. Роуз… Я обняла ее снова, она уткнулась носом мне в плечо, как в детстве… так отчаянно.

Это долго копилось в ней. Думаю, она готовилась возражать мне, доказывать, а тут… Я знаю, Роуз всегда старалась быть сильной, спокойной, но невысказанные страхи не уходят никуда сами по себе. И сейчас вдруг прорвало. Иногда надо поплакать.

Я обернулась через плечо.

– Лейтенант, не могли бы вы немного подождать за дверью? Мне очень нужно поговорить с дочерью наедине.

Роуз вздрогнула. Быстро посмотрела на меня, на него.

У лейтенанта щеки снова побледнели. Интересно, о чем он думает? Что я сейчас начну отговаривать дочь от этого решения? Что она сама признается, что не готова и хочет домой?

– Джейк… – шепнула Роуз неуверенно.

– Все хорошо, – он кивнул. – Поговорите, я подожду. Вам есть о чем поговорить.

Вышел на лестницу.

Роуз проводила его взглядом. Чуть судорожно вздохнула. Попыталась собраться, взять себя в руки.

– Как ты? – спросила я. – Очень переживала за тебя. Ты ведь не одна ехала до Моллоу.

Роуз мотнула головой и слезы принялась утирать.