Леди травница

Студентусов, как и преподавателей в университете оставалось все меньше – люди старались обезопасить себя и перебирались как можно глубже в тыл. Но те, кто остались, продолжали работать и учиться, в противном случае легко было просто сойти с ума. Поддаться ужасу, непременно охватывавшему, стоило только чуть замедлиться и позволить мыслям течь не в том направлении. Мы поддерживали друг друга как могли. Занимали все время делами, делали артефакты, напитывали их силой, отправляли на фронт. Каждый стремился помочь, чем мог.

Зима выдалась холодной. Это смогло замедлить варваров, привыкших к более теплому климату, но разбить их совсем и выгнать восвояси по-прежнему не получалось. В канун Нового года Ирвина забрали домой, во Фливалию, которая находилась значительно дальше от линии столкновения. Я знала, что он оттягивал этот момент, как только мог, но настал тот час, когда противиться воле родителей сделалось попросту невозможно. Ждать, когда за ним пришлют кортеж и силой уволокут домой, Ирвин предусмотрительно не стал.

– Мари, поехали со мной, – сжал мою ладонь принц. Мы сидели в кондитерской, где из всего прежде богатого ассортимента осталась пара пирожных да горячий чай. За окном заметал дорожки парка снег – столь редкий гость для этих мест, но никто не роптал из-за холода. В этом году он играл на нашей стороне. – Как моя невеста ты можешь себе это позволить, и ни одна душа не осудит тебя за это.

– Прости, Ирв, – я смотрела в серые глаза и с удивлением обнаружила в них любовь. С прискорбием поняла, что и друг пал жертвой этого чувства, что не выбирает, чье сердце разить. Когда она успела там поселиться, а я ничего не заметила, поглощенная собственными переживаниями? – Тут моя жизнь, брат, друзья…

– А я предлагаю тебе безопасность и будущее! – сердито перебил он.

– Я не могу, – покачала я головой, видя, как затухает чистый, искренний огонь глаз напротив. Мой голос сел, но я продолжила – мой друг и жених заслуживал откровенности. Хотя бы в такой момент. – Не потому что ты плох или не нравишься мне. Ирвин, я не смогу дать тебе того, что ты заслуживаешь, и с моей стороны это будет нечестно по отношению к тебе.

– Ты все еще влюблена в другого? – оказалось, мои чувства не были для жениха секретом.

– Ему это не нужно, но ничего с собой поделать я не могу, – я криво улыбнулась и почувствовала, как по щеке побежала слеза. Это случалось каждый раз, стоило мне только подумать о собственной несуразности. Столько времени прошло, а сердце болит так же, как и в первый день. Как жаль, что от безответной любви не помогает магия и не существует никакого противоядия, за ним я бы отправилась не то что в горы, а на другой конец света.

– Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе оставаться? Все, кто могли, уже уехали.

– Потому что здесь я могу быть полезной. Я заряжаю больше целительских артефактов, чем вся моя группа, и в случае чего смогу быстро добраться до брата порталом и помочь ему. Во Фливалии я буду медленно сходить с ума от бездействия и чувствовать себя обузой.

– Тебя не уговорить, да? – печально хмыкнул принц. Я отрицательно мотнула головой. – Тогда могу я хотя бы попросить тебя не разрывать помолвку и оставаться моей невестой до конца войны?

– А если ты встретишь девушку? Лучше, чем я? – тихо спросила я.

– Это вряд ли, – Ирвин снисходительно улыбнулся, будто я сказала несусветную глупость. – Но если такое вдруг случится, ты всегда сможешь дать мне от ворот поворот.

– Только если попросишь, – улыбнулась я в ответ.

– Береги себя, – Ирвин поднялся и обнял меня, крепко прижав к себе.

– Я… я… – хотела я что-то сказать в ответ, но нужных слов так и не нашла. Все, что пришли на ум, казались или слишком вычурными, или слишком простыми, недостаточными. Вместо этого позорно расплакалась и намочила сюртук принца.

Ирвин уехал на следующее утро, увозя с собой частичку моего сердца и оставив жить с мыслью «а что, если бы я никогда не влюблялась в лорд-канцлера?» Оставшиеся в университете Силия и Рамира отказывались понимать причины моего нежелания поехать вместе с женихом, но объясняться с ними сил не было. Я не могла простить себе того, что стала убийцей света серых глаз, но и дать им что-то в ответ просто не была способна. Невозможно черпать из опустевшего колодца.

На новый год были танцы. Оставшиеся несколько сотен студентусов не смогли заполнить украшенный колючими ветвями актовый зал, отчего в скудно освещенном, не протопленном как следует помещении витала атмосфера запустения. Мы все же нарядились и старались отдать дань празднику, вопреки упадочному настроению. Говорили ободряющие тосты, сдабривая их неискренними улыбками, но было ясно видно, как все боялись поражения, а в скорую победу не верил никто.