Леди Тремейн. История злой мачехи

Что правда то правда, юных прелестниц в этом замке было как рыбок в аквариуме. Золотой и серебряной чешуёй переливались в свете канделябров их роскошные бальные платья, падали на плечи золотистые локоны, блестели огромные зелёные, карие, голубые глаза. Потрясающие это были девушки, но даже леди Тремейн молча призналась себе, что ни одна из них всё же не может сравниться с её падчерицей, предусмотрительно оставленной дома без шансов оказаться здесь.

Леди Тремейн заметила смущение на лице Анастасии, увидела, как она старается спрятать от посторонних глаз свои руки – всё ещё потрескавшиеся и сухие после многолетнего мытья посуды на кухне.

У леди Тремейн болезненно сжалось сердце при мысли о том, что её дочери сами не считают себя достаточно хорошенькими. В голове у неё настойчиво звучали слова покойного сэра Ричарда о тупых неуклюжих уродинах, и всё меньше оставалось надежд на то, что принц обратит внимание на них. Ей вдруг захотелось взять Анастасию и Дризеллу за руку и увести их отсюда ещё до того, как их представят принцу. Невыносимо было думать о том, что скажет или как поведёт себя принц, увидев её дочерей среди сонма слетевшихся на этот бал юных красавиц. Она уже почти решилась так и сделать, как вдруг услышала знакомый голос.

– Не нужно, не уходите, леди Тремейн, во всяком случае сейчас, когда у вас появился шанс изменить к лучшему и свою жизнь, и жизнь своих девочек.

Голос Ребекки леди Тремейн узнала моментально, и ей ужасно захотелось без лишних разговоров схватить эту ведьму за шею и душить, душить...

Разумеется, она сумела сдержаться и спокойно сказала:

– Ребекка?

А вот Анастасия и Дризелла буквально взвыли от радости и бросились к Ребекке обниматься.

– Здравствуйте, девочки. О, да вы просто красавицы, царицы бала! Послушайте, до того как вас представят королевской семье, осталось совсем немного времени. Не хотите ли выпить что-нибудь, освежиться? А то станете здороваться с принцем, а у вас в горле пересохло, своего имени произнести не сможете, будете квакать, как лягушки! – с улыбкой сказала Ребекка.

– Ой, и правда! У меня уже, уже пересохло в горле! Зелла, пойдём по-быстрому пунша выпьем, – сказала Анастасия. – Мам, мы скоро!

И они обе убежали, оставив Ребекку и леди Тремейн наедине.

Проводив своих девочек взглядом, леди Тремейн повернулась к Ребекке. Желание свернуть этой гадине шею вспыхнуло с новой силой.

– Что ты здесь делаешь, ведьма? – сквозь зубы спросила леди Тремейн, судорожно сжимая в руке свою брошь.

– А, догадались-таки, кто я такая, – рассмеялась Ребекка, став при этом до ужаса похожей на одну из тех злых сестёр.

– Нянюшка сказала мне, что ты заодно со злыми сёстрами. Ну а дальше уже легко было догадаться, что ты тоже ведьма.

Ребекка вновь рассмеялась, но на этот раз к её смеху присоединились все, кто был в зале. Смех не прерывался, нарастал, в нём стало ощущаться что-то тревожное, страшное. Затем движения у всех стали замедляться, со стороны это было похоже на то, как если бы все леди, джентльмены и их дочери пытались шагать по шею в воде. Это было самое странное зрелище, какое когда-либо доводилось видеть леди Тремейн. При этом никто из гостей ничего странного не замечал и не чувствовал, все вели себя совершенно спокойно. Просто их движения замедлялись, замедлялись, и наконец все, кто был во дворце, застыли на месте, словно статуи. Время для них остановилось. Для всех, кроме леди Тремейн, Ребекки и злых сестёр, которые не спеша приближались, лавируя среди превратившихся в изваяния гостей. Глаза сестёр были направлены на леди Тремейн, и она сразу же вспомнила, что в точности таким же был взгляд сэра Ричарда, когда он смотрел на неё в доме леди Хакли. Тогда она невольно чувствовала себя добычей, на которую нацелился охотник. Это же чувство возникло у неё и сейчас.

– Позвольте представить вам нашу сестру Цирцею, – сказала Люсинда. Во всяком случае, леди Тремейн так решила, что это Люсинда, потому что она стояла посередине, как тогда на крыльце и, тоже как тогда, заговорила первой.

Люсинда – согласимся, что это была она, – взмахнула рукой, и Ребекка моментально преобразилась, превратившись в прелестную красавицу с золотыми волосами и невероятно изящными, тонкими чертами лица. Одета она теперь была во что-то серебристое и золотистое, сверкающее так, словно этот наряд светился изнутри. Стоя в окружении четырёх ведьм, леди Тремейн чувствовала, что постепенно теряет волю, поддаётся очарованию этих странных сестёр. Впрочем, глядя на их компанию, было трудно поверить, что сказочная красавица Цирцея действительно сестра этих грубо размалёванных кукол. Леди Тремейн ухватилась за брошь, надеясь, что это поможет ей немного унять пустившееся вскачь сердце. Успокоиться. Ей необходимо было успокоиться, взять себя в руки и вновь обрести уверенность в себе.

– Да, мы сёстры, все четверо, – сказала Цирцея, с улыбкой глядя на леди Тремейн.

– Но что это?.. Зачем?.. И что вы сделали со всеми? А где мои дочери?