Леди-убийцы. Их ужасающие преступления и шокирующие приговоры

Вполне возможно, в египетской печатной прессе впервые появились снимки преступников. «На каждой улице надрываются мальчишки-газетчики: “Райя и Сакина, Райя и Сакина за один пиастр!” – писали в каирском еженедельнике «Аль-Хакаик». – И так весть об их деяниях разлетелась повсюду. Она попала в каждый дом, каждый класс, на каждую фабрику, и в каждом районе теперь знали об их преступлениях. Сердца людей откликнулись плачем, и его эхо услышали даже покойницы в своих могилах».

Да, дело было скандальным, совершенно чудовищным, а потому будоражило воображение. Но это не единственная причина столь широкой огласки. В результате арестов Райи и Сакины, а также осознания, что их жертвами были женщины (многие из них – проститутки), возросла уже имеющаяся тревога по поводу эрозии моральных ценностей в Египте, особенно в отношении меняющейся роли женщин.

Видите ли, в чем вопрос. К 1920 году женщины начали активно посещать места, традиционно считавшиеся исключительно мужскими: рынки, бары и кофейни. Некоторые полагали, что они заслуживали быть убитыми. Пресса обвиняла жертв в их собственной смерти и заявляла: если бы те не разгуливали столь бесстыдно по улицам и/или не занимались проституцией, то никогда бы не столкнулись с ужасными сестрами. «Что заставило этих женщин ступить в бордель и сподвигнуть преступниц на убийство? – вопрошал автор одной статьи. – Ответ прост… Виновата утрата благопристойности со стороны мужчин и женщин». Другая статья настаивала на отсутствии у жертв моральных ценностей: «Райя… находила тех, кто слаб душой».

«Утрата благопристойности» – ужасно нелепое объяснение серийных убийств.

Жертвы находились в новом, «пористом» обществе, где женщинам приходилось работать, чтобы выжить. Часто проституция могла обеспечить самым большим куском хлеба, а полиция не обращала на эту сферу особого внимания. Отчасти именно попытка проявить гибкость и удержаться в нестабильном обществе привела несчастных женщин к гибели. Райя и Сакина и сами довольно долго варились в таком культурном бульоне. Их с детства обучали воровству, они привыкли ускользать из поля зрения полиции и были вынуждены сотрудничать с очень жестокими и опасными людьми для выживания. Таков был их мир. Именно он привел к тому, что сестры совершили страшные преступления, которые, по словам многих, «очернили зарю XX века».

На фоне всеобщего беспокойства по поводу мрачных перспектив, которые сулила растущая раскрепощенность женщин, средства массовой информации уделяли куда больше внимания порочному поведению сестер, чем убийствам как таковым.

Утверждалось, будто «жадность и погоня за удовольствиями – это исключительно женские черты, которые из-за отсутствия мужского надзора вышли из-под контроля». В суде всех потрясли ругательства, которыми густо сыпала Райя, и дерзкие рассказы Сакины о ее сексуальной жизни.

Широко распространились опасения: если сестер освободить, они будут развращать других женщин. Призрак выворачивающих наизнанку мораль сестер распростер щупальца даже за рубежом. В газетах американских штатов Арканзас и Висконсин сообщалось: некоторые жертвы были туристками, которых «заманили приглашением на экскурсии». Это означало, что сестрам удалось как бы пересечь Атлантический океан и начать охоту на ни в чем не повинных американок.

Создавалось впечатление, будто убийство заразно. Будто девочки могли подхватить его от сверстниц, как простуду или любовь к мини-юбкам.

Когда в прессе не говорилось об «исключительно женских» отклонениях, сестер сравнивали с животными: гадюками, тигрицами, змеями и волчицами.

В газете «Аль-Рашид» опубликовали иллюстрацию Райи в виде жуткого зверя с когтями. Она нависла над дрожащей от страха девушкой и шипела: «Нет тебе спасения от моих когтей». Одна статья буквально кричала: «Райя, ты не человек… Ты зверь в пустыне, погрязшая во лжи лиса, коварная волчица».

Подобные речи оказались на удивление эффективны. В какой-то момент по Александрии распространились слухи, будто Райю и Сакину показывают в зоопарке. Все бросились смотреть на бесславный дуэт, однако в клетках обнаружились только животные.

«Дела женщин-преступниц обычно требуют элемента милосердия»

Сестры предстали перед судом в мае 1921 года. Вокруг здания александрийского суда столпились зеваки, надеявшиеся увидеть хотя бы кусочек заседания, а газета «Аль-Ахрам» каждый день публиковала для читателей полные стенограммы судебного процесса.

Полиция следила за толпой, опасаясь беспорядков, но на неделе суда все зеваки были единодушны. «Ни один человек не просит даже капли милосердия для Райи, Сакины и остальных членов банды», – писали в газете «Аль-Мукаттам».