Вскоре стало ясно: отравление Джозефа – не единичный случай. В полицию приходили анонимные письма с просьбой выкопать тела третьего мужа Тилли, Франка Купезыка, и первого мужа Нелли. И вот, какое совпадение, их тела оказались напичканы мышьяком. Очевидно, у Тилли были враги, давно подозревавшие, что ее «экстрасенсорные» способности связаны с убийствами. («Не смей умирать в доме!») Заголовки газет напоминали описания готических романов: «Поступило распоряжение выкопать тела мужей двух сестер», «По делу Климек будут эксгумированы еще три тела», «Эксгумация ждет и других родственников».
Тилли тем временем отвезли в больницу на встречу с последним живым мужем. Испытывала ли она чувство вины за то, что пыталась его убить? Нет. Он забрасывал ее яростными вопросами, а она только отмахнулась: «Не знаю. Отстань уже от меня». Услышав, как он просит у медсестры стакан воды, Тилли закричала: «Если он будет вам докучать, возьмите деревяшку побольше и тресните его по башке!» И даже несмотря на это, она поцеловала мужчину перед уходом, совершенно озадачив наблюдателей.
Вскоре выяснилось, что жертвами стали не только мужья. Пока полиция усердно занималась эксгумацией тел, в участке появились двое двоюродных братьев Тилли и велели копать глубже. Они утверждали, что Тилли убила четырех братьев и сестер. Все они умерли после жуткого ужина, который устроила Тилли. Она поссорилась с их матерью (своей тетей) и выместила ярость на детях, подав им отравленную еду.
У многочисленных преступлений Тилли появилась общая черта: мелкая месть.
Она убила Джозефа Гусковски, потому что ее оскорбило отсутствие обручального кольца. Из-за мелких разногласий и обид она приходила в такую ярость, что рядом было опасно находиться, если она пребывала в дурном расположении духа. Две соседки сообщили в полицию, что почувствовали себя скверно после того, как Тилли угостила их отравленными конфетами. Одна женщина сказала, что это случилось после ссоры, а другая заявила, что Тилли увидела, как та разговаривает с Климеком, и ей это не понравилось.
Тилли и Нелли официально предъявили обвинения в убийстве (Тилли – Франка Купезыка, а Нелли – первого мужа). А ситуация с эксгумациями принимала все более тревожный оборот. Идя по «следу таинственных отравлений», детективы обнаружили три крошечные могилки: грудных близняшек и внучки Нелли. Она родила близнецов в браке с первым мужем, однако тот отказался признавать их своими. (В то время Нелли крутила бурный роман с Альбертом Куликом, впоследствии ставшим ее вторым мужем.) Один из близнецов умер в возрасте восьми месяцев, второй – месяцем позже. Внучка предположительно была отравлена после того, как дочь Нелли осудила ее «образ жизни». Как и кровожадная кузина, Нелли быстро заводилась и обладала низкой терпимостью к тем, кто был с ней не согласен.
Полиция едва поспевала за хлынувшим потоком обвинений. Складывалось впечатление, будто в окружении Тилли прорвало плотину и люди наконец могли свободно озвучить самые серьезные и жуткие подозрения в отношении соседки-экстрасенса и ее кузины-детоубийцы. Все были уверены: их угощали отравленной едой. Один из сыновей Нелли подозревал, что мать медленно его травила. Одна из дочерей Нелли считала, что ее отравляла Тилли. Даже родную сестру Нелли, Корнелию, взяли под арест, потому что ее зять был убежден: та поила его отравленным самогоном. Яд, яд, повсюду яд!
Общее число предполагаемых жертв колебалось в районе двадцати: двенадцать погибших, семь живых, но с подорванным здоровьем, и один пропавший без вести (загадочный Майерс, вероятно, очередной муж или любовник Тилли).
И это если считать только людей! Кто-то из соседей пожаловался, что их собака неожиданно скончалась вскоре после того, как Тилли «высказала недовольство» по поводу ее назойливого лая.
Местное сообщество словно помешалось на ядах, полиции казалось, ситуация выходит из-под контроля. Начали распространяться слухи о заколдованном «отравленном поясе», который простирался по территории всей маленькой Польши в Чикаго, а Тилли господствовала над ним как «верховная жрица шайки Синей Бороды». Тилли и Нелли теперь грозила виселица.
Они просто умерли – так же, как умирают другие люди