Леди-убийцы. Их ужасающие преступления и шокирующие приговоры

В 1920-х годах Чикаго был идеальным местом для женщин, желавших убить мужа. Достаточно пустить грязному изменщику пулю в лоб, а затем явиться в суд, благоухая парфюмом и закусив губу от раскаяния. Адвокаты могли попросить вас сделать красивую прическу, вдохновленную образами симпатичных убийц, избежавших наказания до вас, скажем, «Стильной Белвы» Гертнер и «Красотки Бьюлы» Эннан – женщин, благодаря которым родилась пьеса «Чикаго»[25]. Присяжная коллегия, сплошь состоящая из мужчин, будет одобрительно поглядывать на ваши шелковистые лодыжки, когда вы, вся дрожа, закинете ногу на ногу. Давайте-давайте, можно пустить одинокую слезинку, чтобы она скатилась вдоль изящного носика. Вы сможете гулять на свободе… но только если очень, очень красивы.

Тилли Климек красивой не была. К 45 годам ее совершенно измотали роды, домашнее хозяйство и четыре удивительно несчастных брака. Господь наградил ее «грузной фигурой» и «жирной кожей». Она была злопамятна. Казалось, женщина знает кое-что об оккультизме. А еще у нее хватило смелости сыграть в игру «убей мужа», хотя она даже не знала правил.

Продается гроб, цена 30 долларов

Тилли оказалась в США в возрасте примерно одного года. Ее семья переехала в рамках первой волны польской эмиграции в Чикаго. Эта первая волна, проходившая с 1850-х по начало 1920-х годов под лозунгом za chlebem (с польск. «за хлебом»), в основном состояла из представителей низших классов. Тилли так и не научилась в совершенстве говорить по-английски, и позднее женщину и ее семью упрекали в «деревенских манерах».

Тилли повзрослела, и жизнь казалась ничем не примечательной, особенно на фоне головокружительного Чикаго. Процветала нелегальная торговля спиртными напитками, в городе господствовал Аль Капоне, конкурирующие газетчики стреляли друг в друга прямо в автобусах, а количество убийств, совершенных женщинами, за последние сорок лет выросло на 400 %. Поэтому, когда в 1914 году умер первый муж Тилли, никто не стал поднимать панику. Когда она через месяц вышла замуж, а еще через три потеряла и второго мужа, никто ничего не сказал. В городе бушевало насилие, а потому никто не обращал особенного внимания на полячку, которая только что разбогатела на три тысячи долларов благодаря покрытию страховки и сбережениям мертвецов.

Тилли подобная незаметность устраивала, тем более у нее никогда не было проблем с привлечением внимания людей, которые ее интересовали больше всего: неженатых мужчин. Хотя позднее ее внешность раскритикуют в пух и прах, она определенно обладала некоторым шармом, поскольку у нее не было недостатка в мужьях и любовниках. Особенно выделялись невероятно красивые глаза (хотя это может быть просто предубеждением ретроспективного взгляда или, если использовать еще более яркий термин, ошибочностью ретроспективного детерминизма: поскольку теперь, заглядывая ей в глаза, мы знаем, что смотрим на убийцу). Она забрала деньги мертвых мужей и часть потратила на романтическое путешествие в Милуоки с новым любовником, Джозефом Гусковски. Она надеялась, что Джозеф вскоре станет третьим мужем.

Но увы, прелести Милуоки на Гусковски не подействовали. Он так и не делал предложения. Тилли начала злиться. Она спустила на отпуск такие деньжищи, а кольца все нет?! Так что на обратном пути в Чикаго попыталась запугать Гусковски и сообщила, что ее первые два мужа умерли не своей смертью. Она. Их. Отравила.

Тот запаниковал. Он и раньше-то не особенно хотел делать предложение, а сейчас жениться на Тилли точно не собирался. Осознав ошибку, та пригрозила судебным преследованием по закону Манна, который был призван спасать женщин от проституции, но по факту позволял привлекать людей к ответственности за самые разные формы «аморальности», включая сексуальные контакты взрослых по обоюдному согласию. «Ах вот как?» – воскликнул Гусковски. Да если она посмеет подать на него в суд, он отвезет ее прямо в полицию и расскажет об убийствах, которые она…

Судя по всему, Гусковски не приходила в голову мысль, что злить Тилли – плохая идея, поскольку уже через несколько дней он внезапно умер и спору навсегда был положен конец.

В 1919 году Тилли снова оказалась замужем. Вместе с третьим мужем, Франком Купезыком, она переехала в дом номер 924 по Норт-Винчестер-авеню в Чикаго. Это здание до сих пор известно как «Проклятый дом старухи Тилли Климек». Их брак был не особенно счастливым, и вскоре Тилли завела любовника по имени Джон, который забегал чмокнуть Тилли на крыльце, когда Купезык уходил на работу. (Соседи заметили.) Жизнь – если и не идеальная, то вполне нормальная – продолжалась. Однако через два года после свадьбы Купезык тяжело заболел.