Леди удачи

Только постоянно прибывающие новые корабли, которые высаживали на берег сЬои команды, спасали Нью–Провиденс от всеобщих беспорядков. Бэй–стрит превратилась в глинистое болото, потому что там постоянно топтались сотни людей; были организованы банды, и когда появлялась шлюпка с ромом на продажу, эти банды нападали на шлюпку и забирали бочонки с ромом себе. Кое–что они продавали или меняли на еду и припасы, но большая часть украденного спиртного лилась в их собственные глотки. Многие постоянно жили на берегу или в дюнах, прячась от солнца под куском старого паруса или просто в тени деревьев. Некоторые женщины, которым понравился красивый матрос, жили там же вместе с ними.

«Черный Питер» процветал по сравнению с другими тавернами, и скоро там начали собираться преимущественно капитаны, хозяева лавок, владельцы судов и чиновники. Эти сливки общества мудро воздерживались от чрезмерного употребления рома и от излишней траты денег и ждали прибытия официальной власти. Многие из них богатством могли бы поспорить с самим Крезом, другие же устали от опасностей и рискованной пиратской жизни, и все хотели обезопасить себя от врагов. Они уже составили себе состояние и теперь хотели бы наслаждаться жизнью. Среди них был и Барт Роберте, удивительный рассказчик, и Баттонс нередко слышала, как он выдавал какую–нибудь длинную байку под одобрительные возгласы слушателей.

— Он бороздил все моря, достойный капитан с каперской лицензией, и его бумаги были надежно заперты в шкатулке. Для него было все равно, испанец или француз, голландец или англичанин. Он подплывал к ним, подняв флаги той же страны, шел на абордаж и менял флаг на Черного Питера.

— Как так! — восклицал капитан захваченного судна. — Глазам не верю! Ты, оказывается, грязный пират, и если бы я сразу догадался, то удрал бы от тебя.

— Вовсе нет, — отвечал тот. — У меня есть каперская лицензия, и я веду военные действия по приказу моего короля и с его,согласия.

— Потом он вел пленного капитана в каюту и вытаскивал свои бумаги, написанные большими красивыми буквами и покрытые большими и маленькими печатями золотого цвета или разноцветными. Капитан–неудачник пытался прочесть бумаги, но они были написаны по–датски, а выглядели очень внушительно. И хотя захваченный капитан и хмыкал, что датчане вроде бы не воюют с королем, ему приходилось подчиниться. И так он и плавал, пока однажды не захватил судно, на котором был датчанин, умевший читать.

Барт Роберте остановился, чтобы отсмеяться, а потом продолжал:

— Невезучий капитан позвал датчанина и попросил прочесть, что написано в бумагах, и датчанин прочел, да, так он и сделал. Он прочел, что эта самая бумага давала право ее владельцу охотиться на диких свиней и козлов на острове Кристианштад, и ничего больше.

Раздался дикий хохот, и по столам застучали кулаки, требуя еще рому. Такого рода истории обожали все пираты, даже всегда печальный Стид Бонне, или майор Стид Бонне, улыбнулся.

Много лет назад майор служил в армии, а потом вышел в отставку, чтобы спокойно жить на Барбадосе в свое удовольствие. Он был женат уже много лет, но условия солдатской жизни не позволяли ему уделять много времени жене и детям, и его домашние относились к нему, как к случайному гостю, которого принимают, потому что он платит. После отставки он вдруг обнаружил, что его семье нет до него никакого дела; его жена оказалась настоящей мегерой и постоянно шпыняла его. Он терпел, сколько мог, а потом решил податься в пираты. Хотя он и не смыслил ничего в морском деле, но все–таки купил корабль, набрал банду головорезов и отправился в плавание. Первый корабль, на который он наткнулся, принадлежал Тичу, известному под кличкой Черная Борода, и тот посмеялся от души над попыткой майора стать пиратом. Тич пригласил Бонне подняться на борт своего «Мстителя». Он развлекал гостя беседой и в то же время послал своего лейтенанта на корабль майора, чтобы он взял командование в свои руки и увел его. Позже майор снова стал командовать своим кораблем, когда у Тича начались неприятности. Тогда он отправился в Чарльстон, покаялся в пиратстве и был прощен.

Но одна мысль о том, чтобы снова вернуться к семье, приводила его в ужас. Он сменил имя и стал называться капитаном Томасом, захватил еще один корабль, на этот раз в настоящем бою, и снова отправился в море; его вклад в историю пиратства состоит в том, что он, пожалуй, единственный из всех пиратов действительно заставлял своих жертв пройтись по доске.

В Нью–Провиденс Бонне оказался только затем, чтобы высадить матросов, жаждущих получить помилование. Утром он собирался отплыть с теми, кто не желал подчиняться закону, потому что у него не было выбора: острый язычок жены пугал его больше опасностей, подстерегавших его в открытом море. Он отправится в море, а там, хотя он сам еще и не подозревает об этом, его спустя несколько недель захватят возле Чарльстона и повесят на Белом мысу.