Леди удачи

На Нью–Провиденс это происшествие вызвало небольшой переполох, поползли слухи о том, что новый губернатор снаряжает шлюп для погони за Джеком Рэкхэмом и его ветреной любовницей. Мэри, у которой все еще оставался обильный запас награбленных денег, остановилась в «Трех лилиях» и вынуждена была ежедневно выслушивать сплетни о том, какие беды уготованы этому сумасшедшему, Ситцевому Джеку; возможно, перевоспитанных пиратов раздражало то, что Джеку удалось посмеяться над губернатором, тогда как они приняли его нововведения с такой кротостью. Высказывались различные предположения относительно судьбы Бена Хорнера, потому что сей галантный кавалер, только что потерявший свой корабль, бесследно исчез; поговаривали даже о том, что Джек Рэкхэм взял его в море и держит юнгой на его же собственном «Ястребе». Сама Мэри высказывала мнение, что Хорнер настолько стыдился, что его судно было украдено таким смехотворным способом, что решил затаиться; но шутки на этот счет вскоре надоели ей, потому что у нее были другие, куда более важные темы для размышлений. Рэкхэм резко вернул все ее достижения к тому, с чего она начала, и перспектива завладеть собственным судном (а на меньшее она была не согласна) сейчас казалась более отдаленной, чем когда–либо. Но Мэри понимала, что, судя по тому, как обстояли дела, ей будет нелегко сводить концы с концами, когда закончатся награбленные деньги, и она уже представляла себе, как ищет работу официанта в какой–нибудь пивной.

На Нью–Провиденс действительно было не просто заработать крупные деньги или получить во владение корабль — одной из возможностей было отправиться в погоню за своим старым другом, Рэкхэмом, но Мэри твердо знала, что никогда не пойдет на это, как бы ни опустел ее кошелек. Едва губернатор почувствовал, что крепко обосновался на своем новом посту, как выстроил форт для обороны и поставил туда гарнизон, собранный из обитателей острова. Он сформировал бывших пиратов, число которых доходило до четырехсот, в роты, во главе которых назначил наиболее надежных из своих офицеров. Губернатор произвел столь разительные преобразования, что Мэри была вынуждена признать, что этот человек знает свое дело — внешне Нью–Провиденс выглядел так, будто никогда не являлся ничем иным, как одной из миролюбивых английских колоний, на которой царят закон и порядок.

Следующим шагом Вудса Роджерса было установление торговли с испанцами в Мексиканском заливе—и специально для этой цели он снарядил несколько кораблей. Вскоре до Мэри дошли слухи, что судно капитана Хорниголда, участвовавшего в этой экспедиции, выбросило на скалы далеко от берега, откуда смогли спастись в каноэ лишь пять человек. Таким образом этот чванливый и надменный человек получил немного пользы, перейдя на сторону закона.

Но его пример не сослужил Мэри полезной службы, несмотря на ее попытки использовать его по каждому случаю. Прилагая все усилия, на которые она только была способна, Мэри обнаружила совершенно невозможным разыскать капитана, который всерьез предложил бы ей заняться пиратским ремеслом, и, несмотря на то что в разговорах не было недостатка, ей самой тоже не удавалось никого убедить бросить добропорядочную жизнь. Все непокорные капитаны, число которых ограничивалось единицами, уже сбежали с острова. Оставшиеся надеялись, что прибыль, полученная от законной торговли под управлением старого вояки Вудса Роджерса, превзойдет их прежние пиратские доходы. Ожидание большой выгоды сделало всех их упорными приверженцами короля Георга, свято верящими в право на собственность.

Но большинство все же не могло смириться со сложившимся положением, и не без оснований, и Мэри долгое время надеялась, что ей удастся убедить людей в своей правоте и набрать команду. Как и обещал король, каждый из них получил вместе с помилованием по двадцать акров земли, но какая польза от земли человеку, у которого нет денег, чтобы ее обрабатывать или хотя бы построить на ней дом? Все они вначале обладали солидным богатством, но, как настоящим пиратам, привыкшим к мысли, что век их недолог, деньги жгли им карман; купцы, получавшие деньги от шлюх и хозяев питейных заведений, для безопасности клали их в банк, еще одно нововведение Роджерса, и на этом все заканчивалось. Многие продавали свои земли за цену выпивки, а после этого шатались по городу, не зная, чем заняться.