Ледяная княжна

Я прикинула время:

– Через полчаса, может, чуть больше.

– Сделаем. Особо вменяемым он не будет, но идти сможет.

– Отлично.

Одной проблемой меньше.

– Вопросы потом. Идем тихо, в разговоры не вступаем, в пререкания тоже. Хватит мне южно-северного противостояния в отряде. Понятно?

– Айрин, мы не маленькие, – с обидой возмутился Сойка.

– Не переживайте, госпожа, Хасар будет нем как могила.

– Не каркай.

– Это лишь слова, или ты даже их боишься?

Я скрипнула зубами, мысленно представила двух окрашенных в национальные цвета Северной и Южной Шарналии ворон, затем медленно и с наслаждением свернула тощие шеи и… успокоилась. Этих двоих и правда только могила исправит.

Полчаса тянулись вечность, и мне казалось, что ничего не получится, что мы застряли в этом вонючем сарае навсегда, но вот за стеной раздались голоса, сквозь дощатые щели острыми лучами заметались огни фонарей. Я напряглась, вытерла мгновенно вспотевшие ладони о штаны и затаила дыхание, чутко прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.

Караул перекинулся парой фраз, сухой смех рассыпался в ночи, а затем солдаты отбыли досыпать. Я дотронулась до руки Сойки и прошептала:

– Пора.

Тот кивнул, поднялся, подошел к сидящему у стены Отшельнику. Время пошло.

Стало тихо, лишь стук собственного сердца раздавался в ушах. Тонкий хрип, донесшийся снаружи, я уловила на грани слуха. Сердце ускорилось, выстукивая ритм тревоги. Беззвучно распахнулась дверь, впуская внутрь волну свежего воздуха с тонкой примесью кострового дыма. Отдельного приглашения не требовалось. Я встала, неторопливо шагнула к порогу. В спину полетели невысказанные вопросы, но я лишь дернула плечом в ответ – игра началась, и медлить не стоило. Они либо идут за мной, либо остаются.

Солдат в паре метров от меня растаптывал последние оставшиеся в живых угольки. Сделала шаг и чуть не упала, запнувшись о сапог. Вздрогнув от неожиданности, наклонилась, чтобы рассмотреть его владельца. Мужчина лежал навзничь, запрокинув голову, на груди расплывалось темное пятно, в центре которого торчала рукоять кинжала. Без сомнения, лежащий на земле был бесповоротно мертв.

Разом стало душно. Воздух из легких испарился, и я просто забыла, как дышать. Все же к смерти нельзя привыкнуть, особенно когда она внезапно оказывается у твоих ног.

– Нас вы оглушили своей силой, оставив валяться на земле. – Из темноты бесшумно выступила фигура.

Хасар, шедший за мной, подпрыгнул и попытался изобразить руками нечто такое, воинственное.

Незнакомец коротко хохотнул:

– Слышь, кузнечик, прыгать у себя дома будешь, а здесь можно и в лоб получить. Мне все равно, сколько вас выйдет отсюда – трое или четверо.

И сказано это было таким тоном, что стало ясно даже мне: действительно все равно, и, если будет отдан приказ, он легко вытащит кинжал из груди мертвеца и без раздумий вонзит в меня.

Холод ночи ознобом прошелся по спине. Я прикусила губу, пытаясь совладать со страхом.

Хасар дураком не был и предупреждению внял. Руки опустил, приняв свою обычную, равнодушно-расслабленную позу.

Я оглянулась, из сарая показался Сойка, он покачивался под тяжестью висящего на нем Отшельника. Ледяной с трудом переставлял ноги и шел с закрытыми глазами, продолжая спать на ходу. Наемник оценил положение, недовольно дернул головой, но все же подставил свое плечо под вторую руку ледяного.

Военный окинул троицу презрительным взглядом, скривился, однако промолчал. И правильно. Оскорблять своих людей я бы не позволила.

– Госпожа, нам сюда, – махнул он рукой налево, – и постарайтесь идти тихо.

Тихо – это не ко мне, даже Отшельник смирился с моей неспособностью неслышно передвигаться по лесу, но огорчать нашего провожатого я не стала. Не знаю, кого прислал отец, но этот человек вызывал у меня безотчетный страх. А еще в голове неотступно крутилась мысль об убитом. Ведь выходило, что его убили ради достоверности нашего побега.

Мой тяжелый вздох военный понял правильно:

– Не переживайте, госпожа. Его смерть никого не огорчит.

Убитый был порядочной сволочью, и с его смертью все вздохнут спокойно, расшифровала я для себя.

Вот только из его груди торчала рукоять моего кинжала, и именно мой побег вынудил отца принести в жертву неугодного подчиненного. Я прекрасно понимала, что такое суровая необходимость и законы выживания, но совесть не сдавалась, комком горечи поселившись в груди.

Мы довольно успешно продвигались по лагерю, обходя костры и пропуская патрули. Сопровождали нас двое, один показывал дорогу, второй контролировал тылы, но я была уверена – пособников побега больше. Еще один должен был остаться около сарая, и как минимум двое прикрывали наше продвижение. Я видела, как в темноте мелькали неясные тени, подавались понятные только нашему проводнику сигналы. Пару раз мы останавливались, пропуская кого-то, а один раз пришлось залечь, когда круглое пятно от лампы прошлось в опасной близости от наших голов.