Ледяная кровь

– Ты причиняешь ему боль, – бесстрастно произнесла я.

Минакс сказал, что это сделает меня сильнее, но я чувствовала смутный дискомфорт, от которого не могла избавиться.

– Да, – проскрежетал сквозь зубы Расмус, – хоть бы он умер быстрее. Мускулы его бугрились, когда он острым льдом наносил удар за ударом. Когда острые осколки вонзались в нежную кожу на шее Аркуса, комната наполнилась криком и отражающимся от стен эхом. Одной рукой он вытирал кровь, а другой продолжал сражаться.

Я продолжала наблюдать, пока на руке Аркуса не возник глубокий порез. Он закричал от боли и согнулся пополам, и удары посыпались на его спину.

– Что-то не так, – сказала я, положив руку на запястье Расмуса и потянув его вниз. Его лед вихрем закрутился по полу и растаял. – Я не хочу, чтобы он умирал.

Расмус встретился со мной взглядом, его глаза снова почернели.

– Не позволяй себе слабости – ведь ты уже все решила. Мы так близки.

– Руби, – сказал Аркус, весь окровавленный, задыхаясь от усталости. – Помоги мне.

– Нет, – сказал Расмус. – Он должен умереть, чтобы мы могли забрать его силу, и вместе мы будем непобедимы. Сделай это, Руби. Покажи, какая ты сильная.

Предвкушение наполнило меня до краев. Отвлекшись на секунду, я подняла руку и направила огненный столб в Аркуса. Он встретил его льдом. Как только эти два столба разрушительной силы слились, вспыхнуло бело-голубое пламя, бьющее до потолка словно гейзер.

– Ледяное пламя, – выдохнул Расмус, смеясь от восхищения. – Пламя, которое может сжечь что угодно. Было сказано, что только божество может его создать, но вот ты здесь и ты создаешь вещи, подвластные только богам. Я знал, что ты – особенная.

Он повернулся, чтобы позлорадствовать.

– Даже ты не можешь сравниться с ней, брат!

Он добавил своего льда к бело-голубому гейзеру, и все три струи, слившись, образовали ослепительно-белое колесо с синей сердцевиной. Он использовал силу своего дара, чтобы наклонить искривший столб пламени, и теперь его синий центр неумолимо приближался к Аркусу.

– Как только пламя его настигнет, – сказал Расмус, усмехаясь, – от него останется лишь мокрое место.

Внезапно какое-то внутреннее чувство тревоги вцепилось когтями в мое сердце, раздирая болью грудь. Это был Аркус.

Аркус.

Сотни картин пронеслись у меня в сознании. Аркус уносит меня из тюрьмы, Аркус спасает меня от собственного огня, бросая в ручей, Аркус учит меня сражаться. Я вспомнила, как в первый раз заглянула ему в глаза, первый раз, когда он улыбнулся мне, как я удивилась, когда поняла, что он гораздо лучше, чем мне казалось. И он менялся ради меня, или, по крайней мере, пытался. Он унял свое нетерпение после первой тренировочной схватки. Он показал мне в кузнице, как сталь закаляют пламенем. Он невольно делился со мной своими впечатлениями, любовью к легендам, заботой о людях, которые страдали. Он отталкивал меня так много раз, но теперь я знала, что так он пытался защититься от чувств, которые были слишком сильны, чтобы отрицать их или контролировать. Я чувствовала то же самое, пытаясь обуздать свои чувства к нему, но все равно хотела его внимания, его доверия и даже его прикосновений.

Я вспомнила, как он поцеловал меня и как говорил, что хочет защитить меня и не хочет отпускать. Он снова и снова показывал, как сильно он беспокоится обо мне, желая или не желая того, и я начала видеть всю глубину его чувств, которые так сильно отличались от моих первоначальных представлений. Он принимал все близко к сердцу, и я тоже. Он стал жизненно необходим для моего существования.

Он хотел умереть за меня. И я бы сделала то же самое для него. Я чувствовала, что внутри еще оставалась маленькая частичка меня самой, не тронутая тьмой, и что ни за что на свете я не причиню ему вреда.

Благодаря этой волне чувств мне удалось обрести контроль и немного прийти в себя. Я нащупала чувство надежды, что-то теплое и яркое, за что я держалась, когда все стало мрачным. Я накрылась этим чувством, как покрывалом, и медленно пошла к Аркусу, чтобы направить ледяное пламя на Расмуса. Колесо с синей сердцевиной начало разворачиваться в его сторону.

– Что ты делаешь? – спросил Расмус, широко раскрыв глаза.

– Уничтожаю твой трон.

С каждой секундой я чувствовала, как мой разум набирает силу, сбрасывая влияние Минакса. Я это сделаю. Я уничтожу проклятие.

– Нет!

Расмус послал на меня лед, чтобы отбросить назад. Я швырнула в него пылающий шар, который пронес его по комнате, ударив головой о стену. Расмус упал.

Я снова повернулась к трону и постаралась собрать как можно больше тепла. Но трон не давал мне это сделать – ведь он был предназначен Форсом для ослабления и уничтожения Огнекровных.

– Ты можешь это сделать, Руби, – сказал Аркус. – Не сдерживай себя. Отпусти!

На миг меня охватило страшное сомнение – я вспомнила все свои неудачи: деревню, маму, первые попытки использовать огонь. Я вспомнила, как всего лишь несколько минут назад позволила Минаксу взять контроль над собой, как он убедил меня убить Аркуса.