Ледяная Кровь

Я скрестила руки. — Я знаю, что вы, должно быть, злитесь на меня. Я тоже в ярости от себя. Но, пожалуйста, поверьте, я не хотела причинить ему боль. Я даже не знала, что смогу.

Он вздохнул. — Я не думаю, что это было намеренно. Однако это было…

— Это было неконтролируемо, опасно и… ужасно. Я знаю. Простите. Я просто хочу сказать это Аркусу. И что я не была расстроена его шрамами, но его словами. Пожалуйста, Брат Тисл. Вы можете сказать мне, где он?

— Он уехал рано утром. Был еще один набег на деревню, на этот раз в Тистуотере.

— Это всего лишь день или два на восток, не так ли? — спросила я с тревогой.

Он кивнул. — Аркус хотел посмотреть, сможет ли он узнать больше о том, почему там были солдаты.

— Думаете, они знают, что я рядом?

— У нас нет причин так думать. Аркус вернется через несколько дней, чтобы рассказать нам.

Мое сердце замерло. — Ой.

Его проницательные голубые глаза смягчились. — Если это облегчит твою совесть, я не думаю, что ты причинили ему боль физически. Ледокровных с таким сильным даром как у него, почти так же трудно сжечь, как и Огнекровных.

— Но он был ранен, — прошептала я.

— Да. Но не тобой. Он сильный. Его холод сильный. То, что ты сделала, напоминало ему о худшем моменте его жизни. Этот до сих пор преследует его во снах.

Я закрыла глаза от сожаления. — Что с ним произошло?

— Не я должен это рассказывать. Аркус может сам тебе рассказать, если захочет.

— Пожалуйста, что я могу сделать?

Он неуклонно смотрел на меня. — Делайте то, о чем мы просим тебя. Научись контролировать свой дар. Заверши свою задачу.

— Я так и сделаю. Я узнаю все, чему вы меня научите.

Я не могу получить прощения Аркуса, но я могу заслужить уважение Брата Тисла. Я сфокусирую все свое внимание на моем обучении с ним. Я буду контролировать себя и свою силу, и принимать каждый урок близко к сердцу.

Потому что, если солдаты приближаются, мое время заканчивается.

***

Потребовалось три дня, чтобы вернулся Аркус, это время казалось бесконечным. Как только я услышала, что он вернулся, то покинула кухню, где помогала Брату Пилу готовить обед и пошла к нему. Я попыталась игнорировать горячие удары моего сердца, когда спешила по грунтовой дороге между кухней и гостевыми домами, сказав себе, что я только хочу извиниться.

Аркус жил в скромном гостевом доме отдельно от главного здания. Я давно задавалась вопросом, что он делает в аббатстве. Сначала я думала, что он наемник, нанятый, чтобы помочь мне убить короля. Но нанятый кем? Я знала из-за нервной одержимости Брата Тисла его бухгалтерскими книгами, что у аббатства нет денег. И монах относился к нему скорее как к сыну, чем как к нанятому помощнику.

Я постучала в дверь и получила короткое — Входите. В ответ.

Аркус седел за маленьким деревянным столом с двумя стульями, перед ним лежала открытая книга. Свеча освещала мягким светом его серую тунику, наполовину прикрытую новым черным плащом с капюшоном, который скрывал его лицо.

Его комната была больше чем лазарет, в котором спала я, и украшена личными штрихами. Гобелен с изображением желтых лепестков покрывал одну из стен от пола до потолка. Несколько музыкальных инструментов прислонились к нему. Книги лежали в другом углу. Стол за, которым сидел Аркус, бы сдвинут к одной стене. У другой стены стояла кровать, застеленная синим одеялом. Лампа горела на маленькой тумбе рядом с кроватью.

Я нарушила молчание. — Твоя комната больше моей. Очевидно, что некоторые преступники предпочтительнее других.

Он наклонил голову. — Я должен сообщить тебе, что извинения нравятся мне даже меньше, чем благодарность.

Я сглотнула, чтобы облегчить сужение в горле. — Я была в ярости на тебя, но я, правда, целилась на край твоей мантии. Ты так легко парировал все мои атаки. Мне и в голову не пришло, что я могу причинить тебе боль.

Когда он не ответил, я сказала: — Извини. Даже если ты не хочешь это слышать. Я была несчастна от этого.

Он кивнул.

— И я ненавидела, что ты ушел. Я даже не могла объясниться. — Я подошла ближе. — Хотелось бы мне увидеть твои глаза сейчас.

Он горько усмехнулся. — Но тогда тебе придется увидеть и остальное мое лицо. — Низкий, насмешливый тон сдерживал намек на боль. — А я предпочел бы, больше не видеть это выражение ужаса. Когда-либо ещё.

Он сказал это так, как будто думал, что я боюсь его. Я двинулась вперед и вытащила стул напротив него и села за стол.

— Это был не ужас как ты думаешь. Это…

— Я знаю, как выглядит шок и отвращение. Слова были острыми и неуступчивыми.

— Шок, да. — Я покачала головой. — Отвращение, нет. Я не знала, что случилось с тобой, и я почувствовала…

— Жалость, — сказал он.

— Сожаление. Ужас от самой себя. Что я могу сделать это с кем-то. Все, что ты сказал было правдой. Я опасна. Для себя. Для других. Моя бабушка говорила мне, что мой дар спасет людей когда-нибудь. Но я никого не спасу. Не я. Я не моя мать.

— Ты все равно можете спасти людей.

— Убив короля, — сказала я, тяжело моргая. — И что ты думаешь о моих шансах?

Некоторое время мы сидели молча. Я уставилась на свои руки, сложенные на коленях.