Ледяная Кровь (ЛП)

— Она предала меня. Шпион в моем ближнем круге. Он провел пальцем по моему подбородку. И я поняла, что, когда он коснулся меня и трона в то же время, он вернул мне мой дар, по крайне мере, часть его. — От нее нужно избавиться. Я позволю тебе убить ее, когда допрошу. Это увеличит твою силу.

Тени на троне зашевелились. Я смогла вызвать достаточно моего дара, чтобы послать теплый воздух на руки Мареллы. Она вырвалась изо льда и бросилась обратно в туннель, стук ее туфель, эхом отдавался в тишине.

Расмус взял мои плечи и потряс меня. — Твоя милость впустую.

Его губы накрыли мои. Давление послало волны через мое тело, славный восторг, который уничтожил все беспокойство и страх, все заботы о том, что я должна и не должна делать. Было только блаженство и тьма. Тень поднялась и возвышалась над нами.

— Ты хочешь меня? — спросил Расмус, отрываясь от моих губ, его рука скользнула по моей спине к бедрам, сжимая их.

Я была потеряна в экстазе, часть меня хотела сказать «да». Я хотела тьмы. Я хотела силы. Я хотела счастья. Ты даешь мне все это, и поэтому я хочу тебя.

Но что-то мелькнуло в глубине моего сознания, воспоминания о теплоте. Большинство людей, которых я любила, исчезли, но был кто-то, кто нуждался во мне, кто-то, кто волновал меня больше чем, тьма и сила. Я видела глаза дюжины оттенков синего, которые от холода пришли к теплу. Я сказала себе забыть его, но он вернулся, и он зависел от меня. Теперь я не могла отворачиваться от Аркуса.

Когда губы Расмуса еще сильнее прижались к моим, соединив меня с его тьмой и тьмой трона, тепло вернулась в мою грудь. Я отправила его в руку, которая покоилась на троне, огонь, вытекал из моего сердца через мои руки в зубчатый лед. Поверхность начала плавиться, образуя во льду вмятины. Капли воды стекали к мои ногам. Расмус глубоко вдохнул и оттолкнул меня, что-то внезапно уязвимое промелькнуло в его глазах, прежде чем его глаза ожесточились.

— Почему ты действительно пришла сюда?

Он обвел рукой тронный зал, запечатав дверь сверкающим слоем льда, прежде чем снова потянуть ко мне руки. Инстинктивно я двинулась назад, к двери.

— Ты когда-нибудь любила, Руби?

Этот вопрос застал меня врасплох, но мне нужно поддерживать с ним разговор, тянуть время, пока я пытаюсь придумать выход. — Я любила свою мать. М… мою бабушку.

— Как насчет сейчас? Кого ты любишь сейчас?

Я замялась. — Я люблю… мой народ.

— Ты даже не знаешь свой народ. Зачем тебе это нужно?

— Миллион причин, которые ты никогда не поймешь.

— Значит, ты чувствуешь, свою принадлежность к ним? — предложил он. — Ну, я был воспитан в окружении своего народа, но никогда не чувствовал с ними родство. Мой дар был слабым, по сравнению с даром моего брата, и отец ненавидел меня за это. Он наполнял меня кусочками льда, достаточно, чтобы вызвать мучительную боль, но недостаточно, чтобы убить. Он надеялся сделать меня сильнее, укрепить мой дар.

Я тяжело сглотнула. — Это ужасно.

— Это отрезало меня от всех, никто меня не понимал и никто не принимал. Когда я занял трон, советники подумали, что они могут сделать из меня дурака, воруя из королевской казны, принижая меня, делая фарс из моего правления. Но трон понял мои страхи и помог мне убить одного из них перед остальными. Внезапно они зауважали мою силу, и тьма принесла мне радость и забрала мою боль, так же как поглотила твое тепло. Он питается яркими вещами: страсть, ненависть, насилие.

Я прижала руку к животу, борясь с тошнотой. Моя собственная ненависть и насилие подпитывали трон, который я пришла, уничтожить.

— Но я все еще был заморожен, — продолжил он. — У трона нет лекарств от этого. Когда я увидел тебя на арене, когда я наблюдал, как ты сжигал сердца своих врагов, за считанные секунды, я подумал: «Вот она. Она огонь. Она тепла. Она предназначена для меня. Я узнал о твоей боли, твоей печали, поэтому я знаю, как очернить твое сердце, сделать тебя сильнее.

Трон по-прежнему притягивал меня, и, несмотря не на что, его мягкие слова тоже.

— Я уже сильна, — сказала я, — просто по-другому. Я вздохнула, вспомнив, что я дочь целительницы. — Возможно, у тебя есть шанс. Он всегда хотел, чтобы я исцелила тебя.

Его глаза сузились. — Кто?

Я сделала беспомощный жест. — Аркус. Он хотел, чтобы я уничтожила проклятие и исцелила тебя. Я не знаю, как мы можем это сделать, но, мы можем выяснить.

Он медленно приблизился, как будто подходил к дикой собаке. Его голос дрогнул, его глаза сияли, как полированный оникс. — Как ты говоришь его имя, Руби… Я чувствовал, что ты оттолкнула тьму от себя, от меня, чтобы защитить моего брата, когда должна была его убить. Боль вспыхнул в его глазах, быстро, как молния, делая их темнее, чем прежде. — Почему ты не убила его?

— Я никогда не хотела никого убивать.

— Ты убивала раньше. Почему не его, Руби?

Мне казалось, что меня загнали в ловушку. — Он мой друг.

Расмус зажал мой подбородок между его большим и указательным пальцами и сильно сжал, оставляя кровоподтек. — Почему ты не убьешь его?