Ледяная магия

За разговорами мы приблизились к тюрьме. Ее построили на окраине Перекопа, чтобы не смущать покой мирных жителей. Двухэтажное вытянутое строение с узкими зарешеченными оконцами утонуло в сугробах. У входа переминался с ноги на ногу часовой.

Чуть затормозив движения Гордона, шепотом поинтересовалась:

– Вы его пытать собираетесь?

– Нет, в бирюльки играть, – раздраженно ответил инквизитор и, спохватившись, уже мягче добавил: – Не беспокойтесь, присутствовать не заставлю. Посидите, выпьете чаю в караулке.

Покачала головой. Чаю мне вряд ли нальют, для стражи отныне я враг.

Однако дойти до тюрьмы мы не успели. Воздух внезапно стал обжигающе холодным, каждый вздох отдавался болью в груди. Схватилась руками за горло и, случайно бросив взгляд за спину Гордона, с ужасом убедилась, угрозы ведьм редко расходились с действием.

Лед снаружи и лед внутри стремились навстречу друг другу, между ними тонкой прослойкой билось сердце – единственное, благодаря чему я еще жива. Так вот, что чувствую жертвы ведьм… Не пошевелиться, не произнести ни слова, даже головы не повернуть. Ноги, руки – все окаменело. Скоро вместо дыхания изо рта с облачком пара выпадет льдинка.

– Клэр?!

Надо же, я еще слышу.

Перед глазами мелькнуло встревоженное лицо Гордона. Глупый, ему надо бежать, спасаться: закончив со мной, ведьма примется за него. Людей убивать проще, они не сопротивляются. А он трясет, озирается, зачем-то расстегивает на мне полушубок.

Мир застыл, превратился в картину из бесформенных пятен – холод добрался до головы. Только разум еще трепетал, отчаянно пытался прогнать чужой лед. И сердце, оно тоже не желало останавливаться.

Дальше – тишина, словно отрубили все чувства. Конец.

Глава 12

Закашлявшись, резко села на постели, корчась от боли. Тело горело, словно сопротивлялось тому, что я жива. Почему? Как? Глаза обежали комнату – знакомый гостиничный номер. Впору бы посмеяться, что кровать Гордона стала родной, только вот очень плохо. Из глаз потекли слезы. Их аккуратно вытерли, а меня уложили обратно, взбив подушки.

– Успокойся, – Гордон говорил ровным голосом, которым уговаривают не прыгать с крыши, – маг заверил, неприятные ощущения уйдут через пару дней. К сожалению, никакие настои и чары не помогают, только тепло. Могу подержать руку там, где сильнее болит, а еще лучше положить грелку. Их тут множество.

– Вы… Вам надо…

Губы едва разлипались.

Сколько я здесь пролежала, как осталась жива, когда прибыл маг? Столько вопросов, но не один толком не задать. Проклятое горло! Его словно натерли наждачной бумагой.

– Мне ничего не надо, спасибо. – Судя по легкому скрипу половиц, инквизитор отошел. – Лежите и выздоравливайте. Преступницу ищут и, заверяю, найдут. Попутно я сделал кое-какие запросы. Приготовьтесь, Клэр, могут всплыть нелицеприятные факты, связанные с вашими родственниками.

Это вряд ли, хуже быть не может. Хотя… Тяжко вздохнула и тут же пожалела об этом: боль железными тисками сдавила ребра.

– Клэр?

Гордон мгновенно оказался рядом и, откинув одеяло, положил руки под грудь. Я непроизвольно задержала дыхание, но вовсе не оттого, что опасалась нового приступа: никогда прежде мы не оказывались столь близки, даже в лавке, когда инквизитор спутал меня с девушкой легкого поведения. Тонкая ткань рубашки – и больше ничего. Мое сердце фактически бьется в его руках, грудь касается его ладоней. Они такие теплые, мне одновременно приятно и жутко страшно, сама не пойму отчего, просто не поддающаяся контролю паника. От нее кровь быстрее бежит по венам, прогоняя лед, и… расцветает на губах смущенная улыбка. Наверное, я сумасшедшая, но не хотела, чтобы Гордон отстранялся, пусть бы держал так вечно.

– Все в порядке?

Гордон заглянул мне в лицо, такой собранный, серьезный. Когда он о чем-то напряженно размышлял, верхняя губа чуть подергивалась, вот и теперь она обнажила зубы. Старший следователь, наверное, этого не замечал, а мне дефект его внешности казался чрезвычайно милым. Не всем же рождаться идеальными красавцами.

– Да.

С удивлением осознала, что могу говорить без прежних спазмов. Неужели ладони Гордона помогли?

– Ты меня напугала.

«Ты» в его устах прозвучало так ласково, естественно, доверительно.

Робко улыбнулась.

– Я не хотела, просто очень больно стало.

Гордон подвинулся ближе, сел удобнее. Мое сердце по-прежнему билось в его ладонях.

– Я такой страшный? – Инквизитор иронично приподнял бровь. – У тебя расширены зрачки, а дыхание словно после пробежки.

– Немного.

Облизала губы и прикрыла глаза. Признания даются легче, когда не видишь лица собеседника.

– Как, – легкая запинка, – ты меня спас?

Обидится или нет? С другой стороны, Гордон первым перешел на «ты».

– Оттолкнул.

Так просто?

Распахнула глаза и недоверчиво уставилась на него. Вроде, не шутит.

– Подожди минуточку, я сейчас.

Глаза мои расширились еще больше, когда мужчина начал раздеваться. Гордон неспешно повесил пиджак на спинку стула, затем расстегнул жилет и снял запонки. Когда пришел черед ремня, я не на шутку забеспокоилась. Неужели Гордон вот так, буднично?.. Ошиблась.

– Подвинься!