Ледяная магия

Мужчина лег рядом и заключил в объятия. Заворочавшаяся было боль унялась, затаилась. На смену ей пришло знакомое покалывание – ткани оживали, наполнялись кровью. Не заботясь о том, что кто-нибудь может войти и застать нас в пикантной позе, Гордон оплел руками и ногами. Пусть на нем остались брюки и рубашка, все равно казалось, будто он голый. Дрожь волнами прокатывалась по телу, а потом внезапно прошла. Я с удивлением осознала, что успокоилась, а лежать в объятиях Гордона чрезвычайно приятно. Сердце билось ровно и больше не выпрыгивало из груди.

– Побуду вместо грелки! – усмехнулся Гордон и, воспользовавшись ситуацией, положил ладони мне на грудь. – Со столицы мечтал об этом, – признался он.

Вместо возмущения рассмеялась. Старший следователь вел себя как мальчишка.

– Определенно, стоило вступить в схватку с ледяной ведьмой.

Щеки мои покраснели, когда палец погладил топорщившую ткань вершинку.

– Ты воевал с ведьмой? – торопливым вопросом попыталась отвлечь Гордона от увлекательного чувственного занятия.

Я оказалась к нему не готова. Чуточку позже. Наверное.

– Да и хорошо ее разглядел. – Ощутив перемену моего настроения, инквизитор с сожалением положил руки ниже. – Та самая особа в черном. Под вуалью она прячет следы ожогов.

Ожогов… Ведьме получить их несложно, нас казнят на костре. Выходит, несостоявшаяся убийца каким-то чудом избежала правосудия.

Объятия Гордона медленно, но верно возвращали к жизни. Пусть тело ломило, а боль периодически напоминала о себе острыми вспышками-уколами, я больше не чувствовала себя куклой. Лед отступал, а вместе с ним онемение и скованность членов. Горло больше не сдавливало спазмами, не обжигало перцем, я могла спокойно говорить, пусть тихо, но не ограничиваться односложными фразами. Заерзав, кое-как перевернулась на бок, чтобы уткнуться носом в плечо Гордона. От него все так же пахло корицей – мой любимый аромат. Пальцы инквизитора зарылись в мои волосы. Думала, он что-нибудь скажет, и Гордон действительно открыл рот, только произнес совсем не то, что я ожидала:

– У меня мало времени, Клэр, поэтому давай по делу.

Меня словно окатило холодной водой. А кто пару минут назад откровенно намекал?.. Обиженно засопев, попыталась отстраниться. Гордон не позволил. Слабо, ввиду болезни, ударила его локтем – даже не почувствовал.

– Потом покажешь характер. Хотя я рад, что мы сдвинулись с мертвой точки. Надеюсь, к «вы» больше не вернемся.

Надейся, а я еще подумаю.

– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил рассказ инквизитор, – та особа стояла неподалеку от тюрьмы. Разглядеть ее оказалось несложно, достаточно рассчитать траекторию удара. Пряталась за сугробом. И цель у нее была двойная, не только убийство.

Старший следователь замолчал, предлагая продолжить мысль.

– Олден? – Ответ напрашивался сам собой.

– Именно, – мрачно подтвердил Гордон. – К сожалению, со вторым делом она преуспела. Пока я возился с тобой, колдун сбежал.

– Как?!

Холод вернулся, я вновь превратилась в глыбу льда, только сердце пташкой трепыхалось в горле. Я беззащитна, никто не мешает Олдену явиться сюда и убить меня.

– Не беспокойся, охрана надежная, мышь не проскочит.

Покачала головой. Два ледяных мага, ведомых местью, – слишком мощная сила.

– Я лично позаботился, – подчеркнул Гордон, снимая вопросы. – Вдобавок прибыл маг из Махала, устроим охоту.

Промолчала, уставившись в потолок, и в который раз пожалела, что родилась с ледяным даром. От него одни беды.

– Как ты разглядел ее лицо?

Сомневаюсь, будто ведьма вышла в свет без вуали.

– Иногда полезно вспомнить о детских забавах, – хмыкнул Гордон и сел. Выходит, ему пора уходить. Так сразу стало пусто и одиноко. – Запустил снежком и сбил шляпку. Зато теперь у нас есть ее приметы, парочке не уйти.

– Я хочу помочь!

Опершись на руки, тоже села, наблюдая за тем, как мужчина споро приводил себя в порядок.

– Клэр!

Обернувшись, Гордон укоризненно покачал головой.

– Ну куда тебе, лежи.

Стиснув зубы, замотала головой. Я должна. Гордон прав, ледяная ведьма лучше любого инквизитора знает повадки себе подобных, а если в деле замешан личный интерес, то валяться в постели и вовсе негоже.

* * *