Ледяная обнаженная

Мои пальцы охватили рукоятку револьвера и сжали ее любовно, но твердо.

– Посмотри на портрет Луизы на стене сзади тебя, Марти, – предложил я, – посмотри как следует!

– У меня нет времени на всякие картины!

– За картиной находится стенной сейф, – солгал я, – и в нем я припрятал камушки.

– Здесь? В квартире Байерса? – Сомнение промелькнуло в его глазах, но желание убедиться было непреодолимым. – Пит! Посмотри-ка!

Гигант прогромыхал к картине, подсунул обе руки под ее массивную раму и сделал резкий рывок вверх. Она едва пошевельнулась. При новой попытке вены выступили у него на лбу. На этот раз она двинулась. Послышался звук осыпающейся штукатурки, когда картина прочертила краями по стене и обрушилась с треском на пол. Шум заставил Марти повернуть голову.

– Он лжет, босс! – Пит уставился на голую стену, затем повернулся как раз в тот момент, когда я доставал револьвер из кобуры. – Осторожно! – завопил он.

Марти Естель двигался быстрее, чем мог двигаться кто-либо еще, бросил свое тело вбок, так что я дважды промазал и только выбил еще немного штукатурки из той же стены. Затем я уже не думал о нем – Пит неуклюже, но быстро бросился в мою сторону и был уже в двух метрах от меня. Его огромные руки были вытянуты вперед в жажде достать меня. Я знал, что, как только эти отвратительные толстые обрубки достанут меня, они остановятся только через некоторое время после того, как я буду мертв.

Это было все равно, что стрелять в дом с двух метров, – я не мог промазать. Первая пуля попала точно посредине груди, и я ослабил давление на спусковой крючок. Но он продолжал идти в мою сторону, и я выстрелил еще раз и опять попал ему в грудь. Он все еще двигался, и ужас внезапно овладел мною. Третья пуля попала ему в горло, и какое-то время лил кровавый дождь. Затем вдруг погас свет.

Я уже не думал – под воздействием потока адреналина сработали мои условные рефлексы. Я как лягушка спрыгнул с дивана за секунду до того, как он подломился под рухнувшей на него громадиной Пита. Когда я пришел в себя, оказалось, что я стою на четвереньках, напрягая зрение в направлении, в котором я видел в последний раз Марти Естеля. Даже думать казалось самоубийственным, не говоря уж о том, чтобы дышать.

Я не знаю, как долго я простоял в этом положении, пока обнаружил, что слабый свет проникает из внешнего коридора. Марти захлопнул дверь за моей спиной, когда я вошел в квартиру, припомнил я, а сейчас она оказалась открытой. Так что или он уж очень хитрил, или его уже не было поблизости. Оставался один способ узнать, как обстояли дела. Я сделал еще один выстрел и одновременно покатился по полу. Я прокатился, может быть, три метра, но так и не услышал ответного выстрела. Никто не играет так расчетливо, решил я. Поэтому поднялся на ноги и направился к слегка приоткрытой двери и выключателю рядом с ней.

В неожиданно ослепительном свете комната предстала как поле битвы: огромная картина лежала на полу, а стена за ней была исцарапана, и в ней виднелось несколько дырок. Марти Естеля не было видно, и я подумал, что он, видимо, здорово сдрейфил, когда понял, что Пит уже ничем ему не поможет.

Я подошел к дивану, который врезался в противоположную стену, и посмотрел вниз на Пита. Он стоял на коленях, его тело склонилось над диваном, а лицо было погребено в мягких подушках. Обе руки были все еще вытянуты перед ним, и затвердевшие пальцы были наполовину погружены в спинку там, где они прорвали обшивку. Примерно там, где было бы мое лицо, если бы я не прыгнул по-лягушачьи в последний момент. Там, куда он уткнулся лицом, подушка блестела мокрым пятном.

Глава 7

Как поется в песне, я не знал, который был час, только по другой причине. У меня было такое ощущение, словно я прожил целую жизнь в квартире Вилли Байерса. Полицейская рутина разворачивалась своим длительным порядком от фотовспышек экспертов до парней из перевозки, выносящих своих ужасных клиентов. Лейтенант Шелл продолжал расхаживать по комнате, словно все это было ему в новинку и удивляло его.

– Опять начался этот кошмар! – бушевал он. – Ты только вчера приехал в Санто-Байя и за это короткое время уже преподнес нам три трупа! Два убийства и одно вынужденное убийство в порядке самообороны. Во всяком случае, такова твоя версия, не подтверждаемая свидетелями. Я обещаю тебе, Бойд: если я не смогу отправить тебя в газовую камеру, то по крайней мере добьюсь, чтобы тебя засадили как минимум на две тысячи лет! Я собираюсь...

– Обещания, обещания! – огрызнулся я. – С самого начала это была твоя идея пригласить меня снова сюда, как ты помнишь. Это ты, умник, придумал все. Что же случилось с тем парнем, который должен был следить за мной?