Ледяная обнаженная

– Вы меня поджидали? – безучастно спросил я. – Каким образом? Угадываете по стеклянному шару или как?

– Твой придуманный адрес не ввел меня в заблуждение даже на минуту, – холодно пояснил Эстел. – Но я знал, что имя ты назвал правильно, оно совпало с тем, что сказала девчонка. Поэтому мы посмотрели в телефонную книгу, прежде чем вышли из дома. А когда приехали сюда и нашли то, что ты здесь для нас оставил, я уже знал: в дверь могут позвонить только ты или полицейские. Но легавые обычно шумят гораздо сильнее, чем это сделал ты.

– Ты меня совсем запутал, Марти, – честно сознался я. – Еще могу понять, как ты ухитрился разоблачить мою хохму с адресом, но совершенно не догадываюсь, что такое я оставил здесь для тебя. А как ты мог рассчитывать, что я выберусь из ремней, которые Пит связал так туго, что я боялся, как бы они не перерезали мне пару артерий?

– Полагаю, Пит размягчил тебе мозги больше, чем я думал. Может, нужно освежить тебе память, приятель? – Движением нагана он показал на дверь. – Войди туда, вовнутрь!

Внутри была спальня, в которой можно было увидеть все, что должно быть в спальне, включая кровать. Неожиданное оказалось на кровати. Он лежал на спине полностью одетый, ноги вместе, одна рука откинута в сторону, другая согнута у головы. Пистолет валялся тут же на подушке, а в голове, на два сантиметра выше правого уха, виднелось пулевое отверстие. На смертном одре Вилли Байерс выглядел еще менее впечатляюще, чем в жизни, а это о многом говорит. Седеющие каштановые волосы походили на солому, от которой скот отказался еще на прошлой неделе, а безучастное выражение его лица могло бы вызвать бессонницу даже у служащего морга.

– Думаете, что это я его убил? – недоверчиво спросил я.

– Кто же еще? – отозвался Марти скучающим голосом.

– Хотелось бы мне вспомнить, что такого я тебе сделал, за что ты так меня ненавидишь! – с чувством произнес я.

– Это ты здорово проделал, – проговорил Марти. – Если бы ложный адрес сработал, мы бы отсутствовали достаточно долго, чтобы ты мог придумать способ, как выбраться из ванной. А пока мы соображали бы, как найти правильный адрес, ты вызвал бы полицию, чтобы она застала нас здесь с трупом.

Я взглянул еще раз на Вилли Байерса и осторожно спросил:

– А ты не думаешь, что он сам застрелился?

– Как я уже сказал, здорово сработано, – повторил он. – Ты же сам нам все объяснил. Луиза и Байерс организовали эту работку. Потом он пришил Луизу по всем тем причинам, которые ты назвал. Но тут его нервы не выдержали, и он всадил пулю в свой собственный мозг. Здорово! Не хватает только одного – камушков. Где же они, а?

Теперь я понимал уже все, и это меня сильно взволновало. Марти вообразил, что я задумал все это дело, надул его девушку, забрал у нее диадему и убил ее. Но не остановился на этом, потом пришил еще и Вилли Байерса, выдав его смерть за самоубийство. Ах да, еще одно: я хотел приписать убийство Байерса Марти, если полиция не клюнет на самоубийство.

– Ты не будешь возражать, если я закурю? – спросил я.

– Буду! У меня для тебя, приятель, приготовлено кое-что другое. Пройдем в гостиную, послушаем, куда ты дел диадему.

Его желание было подтверждено движением 38-го калибра, так что мы вернулись в гостиную.

– Садись! – приказал мне Марти, и через секунду Пит так толкнул меня в плечо, что я отлетел назад, мои ноги коснулись дивана и я вынужденно сел.

– Поступим очень просто, – сообщил Марти. – Или ты говоришь все, или я напускаю на тебя Пита. Правда, на этот раз придется обойтись без дамочки.

Не было никакой возможности убедить его в том, что я не знаю, где находится эта чертова диадема. Единственное, что мне оставалось, – это уклоняться в ответах.

– А что я буду за это иметь? Что случится, если я скажу, где припрятаны камушки? – Мне пришло в голову говорить его языком – вдруг поможет.

– Ты спасешь себя от целой кучи неприятностей, приятель. В любом случае заговоришь довольно быстро. Никто не может выдержать испытание в руках Пита.

– Это-то я могу понять! Но что случится потом?

– С тебя, Бойд, причитается за ряд неприятностей. – Одна сторона лица Эстела сильно дернулась. – Ты убил мою девушку и выкрал камушки у меня из-под носа. Так что понимаешь, чего ты мне стоил. Поэтому я возьму тот пистолет, – он кивнул в сторону спальни, – приложу к тебе, сотру все отпечатки, вложу его тебе в лапу, и мы уйдем.

– Легавые на это не клюнут, – сказал я насмешливым голосом. – У них будет та же проблема, что и у тебя сейчас. Где камушки? Где настоящая диадема?

– Меня не колышет, клюнут они или нет, приятель, – заверил он меня. – И все же, думается, они попадутся на этот крючок. Могу поспорить, это тот же самый пистолет, из которого ты застрелил Луизу, так что все три пули окажутся одинаковыми. А диадему ты мог выкинуть в море со скалы или сделать с нею что-нибудь еще. Кого это колышет? – Эстел взглянул на тяжелые большие часы на руке. – У тебя ровно пять секунд, приятель, прежде чем я напущу на тебя Пита. А когда он начнет, я уже не смогу его остановить, даже если ты пять раз скажешь мне, где камушки!