Ледяная принцесса

Лешка помялся, но сомнение все же переборол. Ну нравилась ему Ленайра и он хотел ей стать помощником и опорой, а не пойми кем, как сейчас. И Ленайра… Лешка вспомнил их первую встречу. Она же тогда прямо сказала, что искала друзей и силу. Именно в таком порядке. А он что сегодня ей говорил? Плоды долгих размышлений? Ага. Могла бы ведь напомнить эту их первую встречу. Но промолчала и выслушала. Значит и сама понимает, что что-то идет не так и тоже пытается отыскать верный путь, потому и не стала указывать на излишнее самомнение некоторых типов. А может и сама уже забыла. Чего хотела получить от зеркала, увлекшись своей непонятной политической игрой. В любом случае есть выбор: попытаться самостоятельно разобраться в ситуации или попросить помощи у отца. Первый вариант вроде как мужской и правильный… вроде бы…

Лешка искоса глянул на отца, который терпеливо дожидался его решения. Отец точно не станет настаивать на ответах, если он откажется говорить. Не в его характере. Он всегда быдл сторонником того, чтобы сын сам принимал решения, но и нес за них ответственность. И всегда говорил, что нет ничего страшного в том, чтобы попросить о помощи. Никто не может знать все и обо всем. Может потому Лешка и решился, начав рассказ. С самого начала.

Отец, как ни странно, понятливо кивал и никакого возмущения не выказывал. Под конец только вздохнул, отставил чашку и задумался.

— Я чего-то такого и опасался, — наконец заговорил он.

— Ты знал, что так будет? — удивился Лешка. — Но почему тогда не предупредил?

Юрий Петрович усмехнулся.

— А ты бы поверил? Стал бы слушать? Вы ж, молодежь, уверены, что знаете все и обо всем лучше взрослых. Пока сами лоб не расшибете, никого слушать не станете.

Лешка надулся.

— Когда это я тебя не слушал?

— Если ты помнишь, я несколько раз пытался тебе намекнуть, что у вас будут сложности. Что ты мне тогда говорил?

— Э-э… — Лешка покраснел и отвернулся. — Но почему?

— Как бы тебе объяснить… Понимаешь, когда у тебя из поколения в поколение все занимали высшие должности в стране, когда ты с детства привык повелевать и нести ответственность за… действия, это накладывает определенный отпечаток. Тем более в случае Ленайры, которая с детства могла видеть всю ложь и обман высшего света и научилась скрывать свои чувства. Как бы ты ни смотрел на это, но она выросла профессиональным обманщиком, которая умеет играть людскими чувствами, дергать за их слабость и если понадобиться, без колебания ломать людские судьбы ради того, что она считает благом империи.

— Считает? Полагаешь, она не права?

Юрий Петрович отставил чашку.

— Как сказать… Я вот тут подумал… Ты же учил историю. Девяносто первый год. Развал страны. Скажи, сколько судеб изломало это событие? Как думаешь, сколько человек погибло в результате этого? А если еще учитывать вне пределов бывшего СССР? Сколько там оказалось смертей в результате резкого исчезновения одного из полюса силы? Устоял бы он. Может и не было бы войны в Югославии и все погибшие там остались бы живы.

— Это ты к чему? — озадачился Лешка.

— Просто представил, что если бы в СССР существовали бы некто, по аналогии с этими Древними Родами… Представь, что Ленайра жила бы в то время и занимала бы в СССР то же положение, которое занимает у себя в империи? То, что СССР надо было реформировать — было ясно. В той ситуации он уже подошел к краю и вариантов спасения было немного. Но вот если бы тогда оказалась влиятельная сила, которой доверяли бы все слои общества… Как там в империи Древним Родам? Доверяют?

Лешка задумался, вспоминая.

— Я бы сказал, что да. По крайней мере даже приказы Ленайры никто не оспаривал.

— Ну вот. Если бы в девяносто первом нашлась бы силы, которая так же почистила бы властные коридоры, как произошло в империи благодаря твоей подруге, может история пошла бы по-другому. Но ведь в этом случае так же наверняка пострадали бы верные, честные, хорошие люди. В таких ситуациях это неизбежно случается.

— Допустим…

— Зато реформы могли бы пройти более гладко и без глобальных потрясений. И не было бы кровавых девяностых… ну или были бы гораздо меньше масштабов. Вот и спрашивается, хорошо бы она сделала или нет?

— Меньшее зло? — хмыкнул Лешка. — Ты же сам про это говорил.

— Говорил. В обычной жизни все так. А вот в такой игре… Судьбы десяток против миллионов? Готов сделать выбор?

Лешка поежился.

— Что-то не хочется.

— А твоя подруга вынуждена его делать. Причем делает она его постоянно. А что ты делаешь? Вместо того, чтобы поддержать, начинаешь хныкать…

— Эй, я не хныкал! И мы с Ленайрой поговорили об этом!

— Угу. Тем не менее она, конечно, действует немного грубо, что не вызывает к ней симпатию у окружающих. Все тоже самое она могла бы проделать и по-другому, но это, скорее, от отсутствия опыта. — Юрий Петрович задумался. — Кажется, зря я пренебрегал этой областью знаний. Поверил девчонке про силу и ее тренировки. Но это все чушь. Для нее не та сила нужна. Не та…

— Что ты имеешь в виду?