Ледяная принцесса

Патрик подумал и решил, что расскажет Эрике немного больше, чем должен. Эрика так или иначе уже оказалась замешана в дело, и поэтому Патрик не видел в том никакого вреда.

— На первый взгляд мы, похоже, раскрыли дело. У нас есть задержанный, которого сейчас допрашивают. И есть показания вполне надежного свидетеля.

Эрика наклонилась вперед и с любопытством спросила:

— И кого же задержали?

— Андерса Нильссона.

— Значит, все-таки Андерс Нильссон. Странно. Не похоже. Как-то это все неправильно.

Патрик был вынужден согласиться. Все оказалось слишком просто, и нити оборвались, потому что задержание Андерса Нильссона ничего не объясняло, и они никоим образом не связывались вместе. Но в деле имелись данные экспертизы с места преступления и, кроме того, показания свидетельницы, утверждающей, что Андерс не только находился в доме именно в то время, когда, по всей вероятности, произошло убийство, но также несколько раз возвращался туда, когда она уже лежала мертвая. И все это оставляло очень мало места для сомнений, но тем не менее…

— Да, так что, похоже, сейчас все закончилось. Странно, вроде бы надо чувствовать облегчение, а у меня его нет. Ну а заметка, та заметка, которую я нашла, — об исчезновении Нильса, — ну и как она вписывается в эту картину с Андерсом в роли убийцы?

Патрик пожал плечами и широко развел руки.

— Ну, вообще-то, Эрика, я не знаю. Не знаю. Может быть, это вообще не имеет ничего общего с убийством. Знаешь, как бывает, — чистой воды совпадение. И тогда нет совершенно никакого резона продолжать в этом копаться. Похоже, что Александра забрала свои секреты с собой в могилу.

— А ребенок, которого она ждала, он что — от Андерса?

— А кто его знает: Андерса, Хенрика… Ты можешь гадать, я могу гадать, а толку? Но все же интересно — что этих двоих связывало. Мягко говоря, не слишком подходящая пара. В принципе, конечно, ничего необычного: люди сходятся, люди расходятся. Но Александра Вийкнер и Андерс Нильссон… Я хочу сказать, мне вообще непонятно, как кто-то мог захотеть оказаться в одной постели с Андерсом Нильссоном. А тут — Александра Вийкнер. Я хочу сказать, такая красотка, что с ума сойти можно, — по-другому, наверное, и не скажешь.

На секунду Патрику показалось, будто Эрика чуть сдвинула брови и на ее лбу обозначилась морщинка, но в следующую секунду она уже исчезла. И перед ним опять Эрика, вежливая, приветливая, как всегда. Наверное, ему просто показалось. Едва она открыла рот, собираясь, по-видимому, что-то сказать, как из прихожей послышалась фирменная мелодия компании «Домашнее мороженое». Оба — и Патрик, и Эрика — поднялись.

— Это мой мобильник. Извини, я на минуту.

И Патрик понесся в прихожую, чтобы успеть ответить, покопался в кармане куртки, достал телефон.

— Патрик Хедстрём. Хм… Хорошо. Я понимаю. Мы опять на нуле. Да-да, я знаю. А, он так сказал. Да, никогда не знаешь, как оно выйдет. О'кей, комиссар. До свидания. — Патрик со щелчком закрыл крышку мобильного телефона и повернулся к Эрике. — Давай надевай куртку — поедем немного прокатимся.

— И куда же?

Эрика вопросительно посмотрела на Патрика, с кофейной чашкой, застывшей на полпути ко рту.

— У нас появились новые данные насчет Андерса. Похоже, мы должны исключить его из списка подозреваемых.

— Ах так! А куда нам надо ехать?

— И ты, и я — мы оба чувствовали, что здесь что-то не вытанцовывается. Ты нашла статью об исчезновении Нильса в доме Алекс. Может быть, там еще есть что поискать.

— Но вы же уже осматривали дом.

— Так-то оно так, но я не уверен, что мы искали то, что надо. И потом — мне хочется кое-что проверить. Давай, поехали.

Патрик решительно направился к двери; Эрика накинула куртку и поспешила следом.

Дом был маленький и порядком потрепанный. Она вообще не понимала, как люди могут так жить. Как можно выносить такую серость, такую безрадостность, такую нищету. Но так, должно быть, устроен мир: одни богатые, а другие бедные. И она поблагодарила свою счастливую звезду за то, что принадлежит к первой, а уж никак не ко второй категории. Уж кто-кто, а она родилась, чтобы стать богатой, бедность ей никак не подходила. Дамы вроде нее появляются на этом свете для того, чтобы одеваться в меха и бриллианты.

Женщина, открывшая ей дверь после настойчивого стука, явно никогда не держала в руках настоящих бриллиантов. Она вся была какая-то серо-коричневая. Нелли неодобрительно посмотрела на вытертую кофту Веры и на шершавые пальцы, сжимавшие эту кофту на груди. Вера ничего не сказала, она просто молча стояла в дверях, и Нелли, неприязненно оглядевшись вокруг, была вынуждена в итоге сказать:

— Ну, так ты собираешься меня пригласить в дом или мы будем тут стоять целый день? Насколько я понимаю, ни ты, ни я не горим желанием, чтобы кто-нибудь из соседей видел меня?

Вера по-прежнему не произнесла ни слова, но отступила в сторону, чтобы Нелли могла войти в прихожую.

— Нам, похоже, надо поговорить. Нам обеим, не правда ли? — И Нелли принялась элегантно стягивать с себя перчатки, которые всегда носила вне дома, и еще раз неодобрительно посмотрела вокруг.