Ледяная синева

Впрочем, имеет… Дикари не так жестоки, поскольку теряют гораздо меньше. Всего лишь собственную жизнь.

— Тихон… очнись… да очнись же ты…

Голосок Ани по-прежнему звучал взволновано, но трясла она при этом парня за грудки совсем не сострадательно.

— Не смей оставлять меня одну! Слышишь… ты, эгоист чертов! Сейчас же очнись!

— Я… здесь…

Язык ворочался тяжело, как заржавевшая шестеренка. А губы приоткрылись ровно настолько, чтобы выпустить слова.

— Пить…

— Тишка, родненький…

Слезы, конечно, тоже жидкость, но напиться ими нельзя. Да и горькие они, как морская вода… даже, если льются не с горя, а от радости.

— Пить… — попросил парень еще раз, шепча прямо в щечку любимой. И на этот раз она услышала.

— Сейчас, сейчас… родненький. Я мигом…

Стакан с тонизирующим коктейлем, видимо, стоял рядом, потому что Аня даже не сдвинулась с места, а в рот Тихону ткнулся загубник тубы. Как будто парень лежал не в медицинском отсеке, а находился в открытом космосе. Но уже через мгновение, парень мысленно благодарил подругу за предусмотрительность. Вся его энергии ушла в те несколько слов, и остатков хватило только на то, чтобы посасывать трубочку… Зато, с каждым глотком, он ощущал, как в тело вливается былая сила. И сделав их всего с десяток, Тихон уже смог поднять руку, чтобы погладить, прижимающуюся к нему Аню, по вздрагивающей спине.

— У нас все получилось? Да?..   

— Да, мой хороший… у нас все получилось…

Девушка чуть отстранилась и теперь Тихон мог видеть ее, хоть и зареванные, но радостные глаза. И счастливую улыбку.

— Мы узнали координаты?

— Да… Гулливер уже и обратный путь рассчитал…

— Правда?

— Правда-правда… Только я его не слушала… Ведь ты не приходил в себя… Как будто не хотел возвращаться… Или эннэми тебя не отпускал… Я не поняла… Десять попыток… Представляешь, какой ужас я пережила. Бессовестный! Никогда больше так не делай... Это невыносимо! У меня глаза красные?

— Хорошо… Что?.. А, нет… обычные..

— Обычные?

— Я хотел сказать, очень красивые… Анюта, солнышко… мне бы и поесть чего? Я, похоже, неделю голодал.

— Трое суток и шесть часов… — доложил ИскИн. — Но ты не голодал. Весь необходимый комплекс углеводородов тело получало внутривенно. А жировой запас организма…

— Тебя бы так кормили, — нашла другой объект для поворчать Аня. — Знаток кулинарии… Жировой запас… Один скелет да кожа остались. Сейчас, Тишка. Максимум десять минут. Ты какую кашу больше любишь?

— Манную… Но ты свари гречневую. Она сытнее и полезнее.

— Хорошо… Ты только не двигайся, полежи еще немного. Не трать силы.

— Обещаю… — эти слова были произнесены уже в спину, стремительно упорхнувшей девушки. — Гулливер, докладывай.

— С чего начать?

— С главного. Аня сказала, ты получил необходимые координаты?

— Да. Как мы и предполагали — эннэми знакома эта часть Галактики. Это не их Родина, но здесь они уже бывали. И я смог привязать наше место нахождения к Общеимперскому звездному атласу. Соответственно, рассчитать обратный путь тоже не составило труда.

— Отлично… — Тихон осторожно приподнялся и сел, опираясь спиной на стену. От слабости кружилась голова и темнело в глазах. Но это уже были мелкие неудобства, а не неприятности. — Даже не верится, что все получилось так просто.

— Я не употреблял прилагательного «просто», — бесстрастно уточнил Гулливер. — Я сказал: «не составило труда».

— Угу… — пробормотал парень. — А я уж было забеспокоился. Обычно, если все слишком гладко, в конце полная зад… — Окончание слова Тихон проглотил, поскольку услышал шаги Ани. — Докладывай, какая у нас опять обнаружилась проблема, и какие пути ее решения ты видишь?

* * *

— Приятного аппетита.

— Спасибо, Анюта… — парень принял из рук девушки контейнер с жарко дышащей кашей. — Ммм… Вкуснотища. Маслица, я вижу, не пожалела.

— Ну, теперь, когда мы вот-вот отправимся домой, можно и не экономить… жировые запасы… — фыркнула насмешливо.

— Угу… — Тихон не стал перечить. Не потому что был согласен, просто, думал о другом. — Гулливер, я жду... Уши у меня свободны. Докладывай… Нет, стой! Сперва скажите, где старейшина?

— Я разрешила ему уйти к своим… — ответила Аня и, почему-то решив, что Тихон будет недоволен, принялась объяснять. — Ну, а чего? Работу он проделал колоссальную. Как только выдержал в таком почтенном возрасте. Пусть отдохнет дома. Все равно ты был не в себе. Чего старого человека взаперти держать. Того и гляди — клаустрофобию заработает. Он за всю жизнь, наверное, столько времени в помещении не провел, сколько в этот раз. Еще и «в лапах» нашего Гулливера.

— Ну, и правильно сделала. Он нам здорово помог. Надо будет на прощание для них тоже что-то полезное…

— Уже… — Аня довольно усмехнулась. — Пока Гулливер пытался твою личность на место вернуть, я немного с ихними женщинами пообщалась. И кое-что рассказала из общего курса земледелия. И семенной фонд им отдала. Из нашего НЗ.

— Умница… — Тихон искренне похвалил девушку и протянул пустую посуду. — В жизни не ел ничего вкуснее. Спасибо еще раз… Все, Гулливер, больше я тебе прерывать не буду. Докладывай.