Ледяная синева (ЛП)

Саммер не сводила глаз с лица любимого – предательски красивого лица.

– Я принёс урну, – сказал Така. – Теперь передайте мне девушку, и мы уйдём.

– Не дури, дитя, – ответил Сиросама. – Ты прекрасно знаешь, что я и не собирался отдавать её тебе. Конечно, ты не настолько наивен.

Тёмные глаза Таки беспристрастно и пристально смотрели на главу секты.

– Всё возможно, – сказал он. – Может, ты успел стать человеком слова.

– Моё слово – священная воля Бога, – заявил Сиросама.

– Значит, Бог велел тебе похитить беспомощную американку и убить тысячи людей?

– Мы никого не убьём. Мир очистится. Будет окрещён, если хочешь. Только те, кому я больше всех доверяю, сопроводят меня в моё последнее путешествие.

Така прищурился.

– Какое ещё последнее путешествие?

– Ты же не думаешь, что я попрошу о такой жертве своих последователей, но сам не поступлю так же?

– Я думаю, что ты лживый коварный психопат, находящий оправдания всему, что бы ни сделал.

– А я думаю, тебе пора составить компанию своей подруге, – парировал Сиросама. – Сейчас новолуние, и всё идёт как надо. Слышишь гул?

– Самолёт? Слышу. Могу предположить, что это твои головорезы прилетели забрать посылочки с ядом и развезти их по всей планете.

– Мои лучшие последователи освободят все её уголки.

– Земля круглая, ваше святейшество.

– И спрятаться негде, – пробормотал Сиросама. – Свяжи его, брат Генрих, пусть посидит рядом с женщиной, которую пытался убить.

Така никак на это не ответил. И это показывало, что он виновен, яснее, чем если бы он начал отнекиваться.

Брат Генрих грубо связал ему руки и ноги и толкнул на землю рядом Саммер, так что она чуть не упала. Не глядя на Таку, она быстро отодвинулась.

– Видишь? – пробормотал Сиросама. – Я рассказал, что это ты пытался её утопить. Даже сейчас ты, наверное, считаешь, что нужно закрыть ей рот навсегда. Вскоре вы оба замолчите и, возможно, в следующей жизни для вас всё сложится лучше.

Ничего не говоря, Така сел.

– Так быстро промыл ей мозги? А я-то думал, что с ней тебе придётся повозиться подольше.

– Я сказал ей правду, и она всё правильно поняла. Брат Генрих, сходи к самолёту и убедись, что он загружен и братья на борту. Потом возвращайся с последней порцией лекарств. Перед решающими действиями мне нужно удостовериться, что всё идёт по плану.

Прежде чем исчезнуть в темноте, брат Генрих пристально посмотрел на Таку.

Казалось, Сиросама забыл о своих пленниках. Он начал мелодично бубнить какой-то странный речитатив на мешанине языков, в которой было мало известных Саммер слов, высыпая серую пыль в огонь перед собой. В воздухе разлился тот самый надоедливый запах.

Братья в белых одеждах начали выходить из леса; некоторые были вооружены, другие – нет. Они сложили пистолеты в кучу и встали вокруг Сиросамы, подхватив бессмысленную песнь.

Когда Таку швырнули на Саммер, нож выскользнул из-под её бюстгальтера и теперь был под просторным рубищем. С руками, связанными за спиной, она никак не могла его достать. Придётся прибегнуть к помощи своего так называемого убийцы.

– Ваше святейшество! – Саммер повысила голос, заставляя себя говорить слезливо и умоляюще. – Раз мы умрём, можно я в последний раз его поцелую?

Она почти ждала, что Така как-нибудь отреагирует на её необычное поведение, но он не двигался и не смотрел на неё. Лишь стоял рядом на коленях на мёрзлой земле, напряженный до предела, и, вероятно, о ней думал в последнюю очередь.

– Хочешь поцеловать мужчину, который пытался тебя убить? Ты очень глупая девушка, – сказал Сиросама. – Ну давай.

Така в ожидании повернулся к ней. Выражение его глаз было невозможно понять. Саммер привстала, прижалась к его губам и прошептала:

– Сукин сын, у меня спереди под одеждой нож. Посмотрим, сможешь ли ты его достать. – Прикасаться к его губам было нестерпимо. Но какая-то часть внутри неё, больная часть, хотела его поцеловать, и неважно, что он натворил.

Через секунду он зарылся ей в колени, бормоча невнятные слова раскаяния и любви. И как-то, в темноте, со связанными руками, ему удалось забраться под её просторное одеяние и достать нож.

Сиросама устремил в их направлении полуслепой взгляд и скривился.

– Я вас переоценил. Вы недостойны той великой чести, которую я вам уготовил.

– Какой великой чести? – спросила Саммер.

Така всё ещё мастерски играл горе и несчастную любовь, и требовалось удержать внимание Сиросамы, пока её несостоявшийся убийца разрезает верёвки.

– Великая честь умереть вместе со мной, мисс Хоторн. Твоя мать это бы оценила и, как одна из моих самых щедрых сторонниц, должна была бы оказаться на твоём месте. Но кто-то её увёз, а у меня нашлись дела поважнее поисков.

– Дела? Вроде похищения моей сестры? – съязвила Саммер. Така замер. Она ждала, когда он к ней наклонится, сделает что-нибудь с верёвками, из-за которых её руки онемели.

Но Сиросаме было больше неинтересно спорить с ней или с кем-то другим.

– Убери их из круга, брат Шинья. Пусть наблюдают со стороны.

«Чёрт», – подумала Саммер, когда один из братьев устремился к ним. Если он увидит, что у Таки нож, пропадёт последняя надежда на спасение.