Ледяная Смерть

Он прижал ватку к месту укола и улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.

– Обещаешь?

Я откинулась на траву. Меня как будто качали горячие волны. А на небе замерли облака. Просто остановились. Так странно.

– Урок по мироведению номер один: если ты пытаешься убить живое существо, оно попытается убить тебя в ответ, – сказал Лестер откуда-то издалека. – Ватку держи.

Я не глядя перехватила ватку. Тело била крупная дрожь, но, кажется, уже не от яда, а от пережитого страха. Я глубоко вздохнула. Я не умру. Не умру.

– А волосы у меня, между прочим, настоящие, – Лестер щелкнул пальцами, и мир снова пришел в движение. – Можешь как-нибудь проверить.

– Что проверить, Сережа? – неуверенно спросила мама. – Что здесь не водятся гадюки?

– Именно, – подтвердил он и встал, отряхивая свои безупречно белые брюки. – Сколько живу – ни одной не видел.

***

– Времени у тебя пятнадцать минут.

Антон стоял рядом со мной у подъезда и ждал, пока я введу код. Код я не помнила и сделала единственное, что пришло в голову: набрала на домофоне номер нашей квартиры.

Мама ответила почти сразу.

– Алло?

Блин. Об этом я не подумала. Как без голоса сказать “Привет, это я”?

– Я ваш участковый, – уверенно отрапортовал Антон. – Никифоров Петр Сергеич. Мы нашли вашу дочь.

Я вытаращилась на него.

– Вера? – растерянно переспросила мама. – Уже вернулась! Сейчас. Открываю.

Чирикнул домофон. Антон дернул дверь на себя, и в лицо дохнуло едва уловимым запахом пыли. Он зашел в лифт с хозяйским видом, будто много раз здесь бывал. Я даже подумала, что он сам нажмет кнопку, но нет. Пришлось мне давить на жеваный кругляшок с потертой девяткой.

Я потерла плечи. Надеюсь, ты соскучился, Лестер.

Но когда двери лифта разъехались, на площадке нас ждал не Лестер, а мама. Она мало изменилась за три года: каштановые волосы, забранные в хвостик, поседели, знакомая клетчатая рубашка, которую она всегда носила дома, потускнела от стирки и сидела свободнее.

Мама внимательно разглядывала меня сквозь толстые стекла очков.

– Ты такая большая стала, – сказала она.

Я проглотила подступивший ком. Наверняка она говорила не о росте, а о первых морщинах на моем лице. На секунду мне даже показалось, что она все поняла.

– Здравствуйте! – Антон вышел вперед, на ходу доставая из кармана удостоверение. – Можно пройти? Мы не надолго.

– Ненадолго… – эхом повторила мама, всматриваясь в корочку. – Петр Сергеич. Это от вас она звонила? – Антон поднял брови, но мама уже переключилась на меня. – Ты бы хоть предупредила, Вера. Летела долго? И уже потерялась! А вещи? В аэропорту оставила? Ты как всегда!

Я зависла. Откуда летела? Какой аэропорт? Что Лестер ей наплел?

Вдруг из квартиры послышалось недовольное мяуканье, которое невозможно было не узнать. Наум! Я бросилась на звук. Кот сидел у порога и с отсутствующим видом вылизывал переднюю лапу. Я неуклюже подхватила его на руки, но тут же отпустила – недовольно крякнув, кот царапнул меня по щеке.

– А вот и наша Вера! – радостно сообщил знакомый голос.

Прежде, чем я успела понять, где он, перед лицом выросла широкая спина Антона. Лестера я увидела мельком. Он стоял у стеночки, заложив костлявые руки за спину, и почти сливался с обстановкой: льняные штаны и рубашка по тону мало отличались от обоев, седые волосы в тусклом свете казались пепельно-серыми. Когда мы виделись в последний раз, в его груди зияла дыра размером с кулак, а сейчас, если не считать худобы и выцветших глаз, смотрящих в пустоту, он выглядел почти нормально.

– Ты кто такой? – спросил Антон, взглядом ошаривая пространство.

– А… – тонкие губы Лестера расплылись в улыбке. – Защитник. Молодец, моя радость. Без защиты сейчас никуда.

– И не говорите, Сережа, – подхватила мама, запирая дверь. – Столько жуликов вокруг. Я уже к телефону боюсь подходить. Вечно что-то предлагают.

Антон молча переводил взгляд с Лестера на маму. Потом посмотрел на меня.

– Кто это?

– Друг, – мягко ответил Лестер. – А ты, – он протянул руку ладонью от себя, ощупывая воздух перед Антоном. – Ты вернулась. Мы с Прохиндеем скучали.

Наум вальяжно двинулся в его сторону.