Ледяное сердце

Треск ломающейся ветки прервал печальные мысли Николь, и она резко повернулась на звук. Пол стоял под деревьями, глядя на нее пристально и спокойно. Николь бросила на него испуганный взгляд и снова отвернулась, боясь, что он заметит ее покрасневшие от слез глаза. Должно быть, он увидел ее из окна и последовал за ней, чтобы поставить последнюю точку. Она ждала новой вспышки обвинений.

— Джим заснул прямо во время ланча. Я переутомил его, — как-то очень неожиданно и растерянно сказал Пол.

Николь стояла, глубоко засунув руки в карманы.

— Было бы полнейшим лицемерием с моей стороны отвергать его, — задумчиво продолжал Пол, будто разговаривая сам с собой. — Он часть меня, он мой сын, и теперь, когда шок немного спал, я должен признаться, что очарован им. Можно сколько угодно злиться, что пропустил первые годы его жизни, но что поделаешь!

Пораженная, Николь смотрела на него, с трудом веря тому, что слышит.

— Для тебя, конечно, было бы гораздо проще сделать аборт, но ты не сделала. За это я тебе благодарен.

— Благодарен? — повторила Николь, так сильно озадаченная, что с трудом смогла выговорить слово.

— Впрочем, так же, как и за твою искренность. — Пол продолжал изучающе смотреть на нее. — Не каждая женщина признается, что умышленно расставляла ловушку, чтобы поймать в нее богатого мужа.

Николь вернулась к действительности, покраснев до корней волос.

— Я… я, — начала она, но так больше ничего и не сказала, потому что пытаться разубедить его во мнении, что она изощренная, рассчитывающая каждый свой шаг охотница за богатым мужем, бесполезно. Пол в этой ситуации все равно никаким ее доводам не поверит и не примет их.

В наэлектризованной тишине Пол выжидающе смотрел на нее, подняв бровь.

— Ну да, — промямлила наконец Николь. — Теперь ты знаешь.

— Так почему же ты ничего не сделала, чтобы подобрать это богатство?

Николь в замешательстве напряглась, не готовая к продолжению разговора.

— Как видишь, у меня возникла проблема: никак не могу понять твои поступки, — мягко признался Пол. — Мартин мог в припадке гнева проделать с тобой Бог знает что, а тебе и надо было только связаться со мной. Естественно, тогда бы и вопрос о наказании не стоял. Твоя беременность давала тебе целую дюжину возможностей, но по каким-то странным причинам ты не попыталась воспользоваться ни одной из них.

— Я просто не могла признаться тебе в беременности. Понятно? — выпалила Николь в порыве отчаяния, который неожиданно обратился в гнев. — После того как ты со мной обошелся, я бы скорее приняла яд.

— Это звучит весьма убедительно, — ответил Пол с иронией, все так же пристально глядя ей в лицо. — Я больно ударил по твоему самолюбию, и ничто, даже самое амбициозное желание, не могло заставить тебя поставить интересы моего сына выше твоей раненой гордости?!

Николь отвернулась.

— Я все думала, сколько времени тебе потребуется, чтобы заговорить, как сейчас.

— Ты совершенно права. Разговор такого рода самый непродуктивный. Особенно в тот момент, когда все планы и интриги, задуманные и осуществленные, все эти заигрывания, охота и соблазнение привели к тому, что представляется почти неизбежным завершением.

Каждое его слово достигало цели. Николь напряженно смотрела на него в недоумении, явно ожидая подвоха, и Пол перехватил ее взгляд.

— Я могу узаконить рождение моего ребенка, только женившись на тебе. — Подобие принужденной улыбки тронуло его губы, когда он увидел, какую реакцию вызвали эти слова. — И я собираюсь настаивать на этом, как на абсолютной необходимости. Никто никогда уже не сможет назвать моего сына ошибкой!

8

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж? — спросила Николь, заикаясь от удивления.

— Не прошу. Это само собой разумеется. — Пол сократил расстояние и остановился в нескольких шагах от нее. Вся его фигура выражала окончательно принятое решение. — Мы поженимся.

Николь с трудом перевела дыхание и с изумлением смотрела на него.

— Прежде чем газеты запестрят издевательскими заголовками про дочь дворецкого, про дитя любви Джиротти, — пояснял Пол с вымученной улыбкой. — Прежде чем Джим или кто-нибудь еще начнет задавать нелепые вопросы. И, наконец, отнюдь не самое маловажное: я буду иметь права на собственного ребенка.

Николь с трудом сомкнула губы. Даже это потребовало немалого мужества под пристальным взглядом Пола, выжидающего и готового ринуться в атаку при малейшем признаке возражения.

— Но…

— Никаких «но». — Пол посмотрел на нее сверху вниз с готовой взорваться яростью. — Это твоя обязанность перед сыном и передо мной.

Николь было попятилась, но Пол схватил ее и пригвоздил к месту. Его блестящие черные глаза метали молнии.

— И давай не будем притворяться, что делить семейную постель — большая жертва для кого-то из нас. Ты будешь утешаться моим богатством, я — твоим прекрасным телом. Мне кажется, это похоже на брак, заключенный на небесах.

Он подвел Николь к одной из колонн портика летнего дома и положил руки ей на бедра. Николь непроизвольно вздрогнула, ноги едва не подкосились. Прилив тепла, исходящий от стройного мускулистого тела Пола, вызвал в ней острое желание.