Ледяное сердце

– А больше я ничего не должна была сделать? Я уже жила с тобой из этого ничего не вышло. Что ты тут делаешь?

– Периодически живу, но тебя это не касается!

– Правда, что ли? Тогда верни меня домой. Мне завтра в школу, и Антон меня прикончит, если узнает, а остальные помогут.

– Это не в моей компетенции. Если Виктор решил, что ты должна здесь быть, значит так и должно быть. Перечить я ему не собираюсь.

– Ты его боишься, поэтому ты здесь, поэтому Игорь на попечении соседки, поэтому я здесь. Он пытается воздействовать на тебя через меня. Вот только это плохой план, тебе на меня плевать, а значит, этот рычаг не сработает. Я ещё раз задам вопрос: Что я здесь забыла?

Она отвернулась от меня, подошла к двери, открыла её и сказала:

– Через тридцать минут ужин. Тебе лучше переодеться и спуститься вниз.

И она вышла. Просто взяла и вышла. Моя жизнь в очередной раз покатилась по наклонной. Дожилась. Меня выкрала родная мать и её любовник. Почему я не могу жить, как все нормальные люди?! Почему моя жизнь всё время переворачивается с ног на голову? Когда я начну жить, не боясь оборачиваться назад? Я чувствовала себя, как в каком-то боевике с похищениями, погоней и всякой ерундой. Мне только шестнадцать, жизнь должна только начаться, а мне кажется, что она закончилась. Здесь и сейчас. Навсегда.

Глава 13

Я чувствовала пронзительный взгляд серо-зелёных глаз, они изучали меня. Было чувство, что этот Виктор пытается просканировать меня и прочитать мои мысли. Страха перед этим человеком у меня не было, совершенно. Не знаю, то ли инстинкт самосохранения куда-то от меня убежал, то ли я просто знаю человека, сидящего напротив меня. Этот «гипноз» мне начал надоедать, и я не выдержала:

– Может, хватит? – я вскинула голову и посмотрела в его глаза. Он этого не ожидал, поэтому я увидела в его взгляде мимолетное удивление.

– Что именно? – спокойный холодный голос, от которого могут бежать мурашки по спине, что они в принципе и сделали, но я не обратила на это внимание, продолжая смотреть в глаза.

– В данный момент играть в гляделки, а вообще прожигать мою макушку своим пронзительным взглядом.

– Первое начал не я, а, значит, и заканчивать не мне, а насчёт второго – я же должен изучить нового сожителя.

Под столом я сжала руки в кулаки, чтобы не пульнуть в этого надменного гада вилку или нож.

«Новый сожитель». Вот как он меня рассматривает, а я этого вообще-то не просила.

– Вы знаете, что подростки неуравновешенные люди? А когда им шестнадцать, лучше тушить свет и бросать гранату? Знаете, что они слишком вспыльчивы, ненавидят весь мир и готовы убить всех и каждого в достижении собственной цели? А ещё они ненавидят родителей и большую часть родни и вообще людей, когда они им что-нибудь запрещают? Знаете, что они часто кричат и доказывают свою точку зрения, даже если она неправильная?

Я не закончила, но остановила словесный поток, так как заметила, что Виктор давно собирался меня перебить. Я стала ждать, пока он вставит свою реплику.

– Ты мне угрожаешь? – я усмехнулась, а он догадливый.

– Я? Что вы, нет, конечно. Просто напоминаю Вам всю ущербность сложившейся ситуации, и что в любой момент неуравновешенный подросток может вонзить в ваш пронзительный глаз нож, и совесть грызть его не будет, ибо переходный возраст. Жить с подростком опасно, особенно если удерживаете его силой.

Он откинулся на спинку стула и стал ждать продолжения моей речи, но я его удивила и в этот раз. Он точно не ожидал того, что я просто встану, развернусь и уйду в «свою» комнату.

Я не знала этого человека, но он меня уже бесил. Мне никогда в жизни не хотелось так сильно убить человека. Я села на«свою» кровать и поняла, что устала. Мне совершенно не хотелось думать и рассуждать, поэтому я откинулась назад и моя спина оказалась на кровати. Прикрыв глаза, я хотела заснуть, а проснуться в своей кровати, в своей комнате, в своём невыносимом доме. Я почти заснула, сквозь немую пелену сна, я услышала какой-то стук. Резко сев на кровати, я начала оглядываться и только через секунд десять я поняла, что стучали в дверь.

– Войдите, – не слишком уверенно произнесла я.

Дверь открылась, и в комнату вошла высокая молодая женщина с короткой стрижкой и уставшим лицом.

– Прошу прощения за беспокойство, но Виктор Борисович хочет вас видеть в своём кабинете через десять минут, – её нога была уже за пределами комнаты, как она сказала, – он не любит, когда ему хамят, но особенно он не любит, когда опаздывают. И ещё лучше переоденься, или он кого-нибудь заставит это сделать.

Не любит, значит? А какая мне разница, что он любит, а что нет? Похоже, лекция про неуравновешенных подростков ничем ему не помогла. Пора перевоспитывать дяденьку, а то я смотрю он тут самая настоящая гроза, которая готова убить при желании.