Читаем Ледяное сердце полностью

Только сейчас я смогла вздохнуть с облегчением и заметить, что руки у меня дрожат, как у алкоголика с десятилетним стажем, а вот боль я почти не чувствовала. Скорее всего, это просто шок. Всё бы хорошо, но я заблудилась, ибо не была в этой части города ни разу. Достав телефон, я хотела кому-нибудь позвонить, но сделать этого я бы не смогла даже при очень хорошем желании. Экран был вдребезги, а значит, накрылся мой телефон медным тазом. От безысходности хотелось разрыдаться и вжаться в какой-нибудь тёмный угол. А понимание того, что за мной гонится какой-то псих с каким-то заданием, не добавляло мне никакой радости.



– Катя? Ты что-то тут делаешь? Что с тобой случилось? – неожиданно, я даже остановилась, обернулась и опять впала в ступор.


– Здрасте, да, вот. Решила поиграть в бомжа, – по-другому мой внешний вид описать нельзя было или можно, но я не знала как.


– Пошли со мной.


– Куда?


– Ко мне домой. Минут пять отсюда.


– Александра Максимовна, а может не надо? Вы же Стасу сейчас позвоните, а он мне вставит по самое «не хочу», а стальные помогут.


– Никому я не буду звонить, пошли, расскажешь, что произошло.



Боль начала возвращаться, и я не стала возмущаться. Она всё-таки врач, а значит, у неё должно быть какое-нибудь обезболивающее. Я поплелась вслед за ней, прошло меньше пяти минут, как я оказалась в знакомом дворе. Это было странно, опять оказаться там, где жил только четыре года.



– Теть Саш, привет! – только не это. Этого мне не хватало только.


– Привет, Игорь. Как ты?


– Хорошо, вот со школы домой иду, – кажется, он меня заметил, пробежавшись по мне взглядом, продолжил, – а ты что тут забыла? И что с тобой произошло?


– Эм… Решила поиграть в бомжа. Александра Максимовна, благородно помогает мне. А я смотрю, тебя совсем не учат со старшими разговаривать?


– Ой, на себя посмотри, ты вообще со всеми на «ты». Даже с учителем физ-ры. Так что не тебе меня учить.


– А я даже не начинала. Пусть мать твоим воспитание занимается. А мне до фонаря как-то.


– Стоп, вы знакомы?– ну, да, мы совершенно не похожи друг на друга, если я копия матери, то он– отца, которого никто никогда не видел. Даже сам Игорь, скорее всего.


– Да, я же должна знать родного брата.


– А я-то думаю, кого ты мне напоминаешь. Вот я идиотка. Как сразу не догадалась. Но ты ведь здесь не живешь?


– Я живу с бабушкой и дедушкой…


– С Антоном и Андреем, и с Машей,– Игорь перебил меня и, кажется, злился. Вот только они сами виноваты в том, что Маша живёт с нами, ходит в садик и вообще начала жить нормальной, детской жизнью.


– Заткнись, придурок.


– Сама дура!


– А ну замолчали.



Больше я не сказала ни слова. В буквальном смысле. Оказалось, что мой лечащий врач живёт на одной лестничной площадке с моей родней. Игорь напросился на чай, а Александра была не против такого расклада. Было заметно, что ей нравится внимание моего брата. Своих детей у неё не было, а вот соседский мальчишка ей нравился. Как и предполагалось, я себе ничего не сломала, а только ушибла очень сильно и немного порезала ногу о стекло, когда упала. Александра Максимовна настоятельно попросила прийти к ней завтра и сделать рентген, чтобы убедиться основательно, что мои кости целы, и спрашивала, что же со мной всё-таки произошло. Я лишь отмахивалась и отрицательно качала головой. Не знаю, сколько времени ушло на всё, но, когда я оказалась на улице, было уже темно.



Я уже вышла со двора и собиралась идти дальше, как увидела Сеню с Лилит. Они что-то очень бурно обсуждали. Мне бы пройти мимо, но это же я. Точнее, это Лилит. Она меня будто спинным мозгом чует.



– Серебрякова, иди сюда, скотина эдакая!– идти? Скорее ползти. Нога жутко болела. Таблетка, которую дала мне Александра, ещё не подействовала.


– Ты что-то хотела?


– Убить тебя, но это подождёт. Ты где шлялась?!



Это очень увлекательная история, которую ты никогда не услышишь.



– Гуляла. Телефон разбился, позвонить не могла. Вот такие дела.


– Гуляла? А ссадина на щеке?


– Упала, – почти правда. Я же упала, просто неважно, откуда, – а вы, куда собираетесь на ночь глядя?


– В кино, пойдём с нами? – Арсений решил подать голос, я тактично отказалась.



Лилит и Сеня решили проводить меня до ближайшего светофора и пойти дальше уже вдвоём в кино. Шли мы молча, пока Арсений не заметил девушку с шикарным букетом цветов и своим, вероятно, парнем.



– Я не понимаю. Нахрена дарить цветы? Это не выгодно, так они ещё завянут через пару дней. Какой в этом смысл?



Лилит сама по себе открытый, веселый, немного сумасшедший и взбалмошный человек, и она высказывает всё, что думает о тебе прямо в лицо, но иногда она просто молчит и блеск в глазах просто пропадает. Вот и сейчас, было видно, что на она хочет обидеться на Сеню и высказать всё, но молчит. После того, как они начали встречаться, я часто вижу её такой, но из великой вежливости молчу. Сейчас настроение и так было поганым, так что Сеня попался мне почти под горячую руку.



– А нахрена ты ей? Ты все равно ведь сдохнешь рано или поздно, – было видно, что они немного в шоке, я лишь подала плечами, – я следую твоей логике. Ничего более.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века