Ледяное сердце

– Лучше, чем ты думаешь, фарфоровая статуэтка!

Они не заговаривали о том, что произошло в этом зале совсем недавно, но танцовщица испытывала к Марии явную симпатию и нисколько ее не боялась.

– Теперь не только вы меня так называете, но и Нумеддин ага балуется!

– Почему ты выбрала шаровары? – Спросила Мехдинн. – Почему не открытую юбку?

– Я стесняюсь открытых ног. – Мария вытянула ножку, которую мягко облегала полупрозрачная ткань. – А тут видите! Вроде закрыто и моя скромность молчит!

– Если бы ноги были голые, было бы лучше! Но пока и так сойдет! Со временем ты поймешь, что я имела ввиду.

– Я танцую не для мужчины, Мехдинн. Я танцую для себя.

Танцовщица громко рассмеялась, качая головой. На сегодня они закончили и обе засобирались, накидывая плотные, непрозрачные плащи. Все-таки их наряды были достаточно откровенны для чужих глаз. Но Мария никогда и никому не признается, насколько ей комфортно в таком одеянии.

Они вышли из танцевального зала, где разошлись в разные стороны, а Марию уже поджидала Хазыр-калфа.

– Что? – Вопросительно спросила девушка. Ей было стыдно за свою утреннюю вспышку ярости, но и просить прощения за правду она не собиралась.

– Хан Сол ждет тебя на ужин в своих покоях и тебе нужно побыстрее собраться.

– Разве я не должна отдохнуть? – Возмутилась девушка. – Пусть другую откармливает! Ему с удовольствием составит компанию любая! Целый гарем на выбор!

– Ему нужна ты… – С укором, как глупому ребенку ответила старая женщина.

– Я так понимаю, моего согласия снова никто не спрашивает? – Холодно спросила Мария, уже зная ответ.

– Нет! Это приказ.

– Хорошо. – Мария кивнула и равнодушно пожала плечами, направляясь к своей маленькой комнате. – Что дальше?

– Ты должна привести себя в порядок. Хамам уже готов, и девочки тебе помогут. Благовония мы вчера не успели нанести тебе на тело и убрать лишние волосы тоже не успели. Сегодня все будет как положено. Хан Сол меня вчера поторопил, сегодня ему придется подождать!

Через некоторое время девушка с интересом наблюдала за процедурой превращения ее из рабыни в прямую фаворитку Хана Сола. Каждая частичка ее тела была намыта, умаслена, избавлена от волос. Ей ничего не разрешили делать самой и девушке пришлось смириться. Мария не боялась повторения приступа, так как использовала возможности своего дара совсем недавно. В таких случаях приступы холода не повторялись достаточно долгое время и напугать кого-либо она не могла. Даже волосы не дали самостоятельно промыть, а просушив, закололи к верху изящными гребнями из слоновой кости.

Мария редко закалывала свои волосы, она носила их распущенными, так как закалывать обычно было бесполезно. Что эти служанки добавили в воду, он не знала, но волосы были послушны как никогда.

Вчера она надела белый красивый халат, а сегодня девушки помогли ей влезть в узкое платье насыщенного бардового цвета с бесчисленным количеством маленьких пуговиц на спине.

– Зачем? – С улыбкой спросила она Хазыр-калфу, чувствуя, как платье облегает ее как вторая кожа. – Ему же не понравится расстегивать, и он просто порвет такое красивое платье!

– Небольшая сложность для него, маленькой подарок тебе. Ты поймешь…

Хазыр-калфа внимательно рассматривала девушку, подмечая малейшую деталь.

– Ты совершенна! – Сказала она, наконец, протягивая руку. – Пойдем!

Мария больше не боялась, она вспомнила свои вчерашние ощущения, свой невероятный страх и отчаяние, которые изо всех сил старалась не показывать. Сегодня было только равнодушие. Она шла на хальвет к мужчине, которого боготворила почти каждая женщина в Бурссе и не испытывала никаких эмоций. Ощущая на себе завистливые взгляды, недоумевала. Неужели действительно единственная цель жизни женщины на востоке, это удовлетворять любые потребности мужчины, не считаясь с собственными желаниями? Быть покорной и слушаться во всем? Конечно, в Венеции тоже мужчина был главой семьи и это не подлежало сомнению, но женщины хотя бы имели право видеть и разговаривать с другими мужчинами. И на любое действие не требовалось спрашивать дозволения.

Девушка очнулась только перед богато украшенными дубовыми дверями в покои Хана. Восточный орнамент был искусно вырезан каким-то талантливым резчиком по дереву и Мария, залюбовавшись, провела пальчиком по волнистым узорам. Перед ней снова открыли двери и она, без страха и с высоко поднятой головой зашла в комнату.

И в первые обратила внимание на довольно скромную обстановку. Комната была большой, с арочным потолком и круглыми колоннами. Отсюда открывался невероятный вид на мраморное море. В центре стоял большой стол, где в беспорядке были разбросаны карты местности и какие-то чертежи.

Девушка заметила на террасе Хана Сола. Он стоял спиной к ней и о чем-то так глубоко задумался, разглядывая линию горизонта, что не слышал ее прихода. Вот что ей нравилось на востоке, так это яркие краски. Везде. В отделке помещений, одежде, мебели. Она обошла стол, заваленный бумагами, и прикоснулась к каменной колонне глубокого терракотового оттенка с вкраплениями золотого цвета. Такого оттенка руды она никогда не видела.