Ледяное сердце

Он помнил, что даже во сне, при каждом ее движении, только крепче сжимал в объятиях. Он так мечтал поскорее ее увидеть, что наплевал на все дела и встречи. Даже отчеты о произошедшем здесь за время его отсутствия лежат в его покоях на столе нетронутыми. Не стал ждать, пока она к нему придет. Да он даже не умылся с дороги! Грязный, пыльный, как был, так и пришел.

А она ни капли не изменилась. Стала еще красивее. Такая же хрупкая, нежная, загадочная, но тем не менее держащая крепко-крепко его сердце в своих руках. Об одной мысли, что она все еще думает о побеге все внутри сжималось от непереносимой боли. Он вернулся и все свои силы сейчас направит на исполнение любого ее желания. Она должна знать, как нужна и важна здесь. Здесь ее место и больше нигде.

Понимая, что дальше спать просто преступление с его стороны, он тихонько поднялся, стараясь не разбудить спящую девушку. У нее сегодня тяжелый день и Мария действительно хочет сделать что-то важное. Пускай, если ей хочется.

Внимание, которое ей придется уделять своей больнице и ему самому не дадут ей больше времени думать о всяких глупостях, если конечно, она о них еще думает. Мария была рада ему, но ничего не говорила о своих чувствах. Ни словом не обмолвилась, хотя он просил и требовал ответа. Ничего! Она просто проигнорировала вопросы. Впрочем, с ее вздорным и упрямым характером не стоило ждать покорности.

Хан улыбнулся, покидая ее покои и направляясь на свою территорию. Нумеддин ага уже отдал распоряжения, и горячая баня ждала своего хозяина. Он действительно быстро вымылся и привел себя в порядок, чтобы встретится с Керимом и обсудить дела, на которые вчера вечером махнул рукой.

Он оставил мальчика главным и хотел убедиться, что принял правильное решение. Не ошибся, доверяя и земли, и дом, и границы, и домочадцев. Осман забрал почти всех его лучших воинов акынджи. Стоило в первую очередь сейчас решать вопросы с охраной границ разрастающейся с огромной скоростью территорией Османской Империи. Восстановить поголовье лошадей…

Думая о делах, которые предстояло решить, он приказал позвать Керима. Племянник зашел к нему взвинченный, как будто не спал всю ночь.

– Керим, что случилось? Вчера ты мне сказал, что не о чем беспокоиться и в Бурссе все спокойно.

– Как раз исполнял свои обязанности на совесть, желая вашего скорейшего возвращения. Я думал, что самый близкий для вас человек, а вы даже пару слов мне не сказали! Сбежали к рабыне, оставив всех в недоумении.

– Керим! – Хан нахмурился, не ожидая такой детской выходки от взрослого парня. – Это не твое дело, и ты уже не маленький мальчик! Я не понимаю твоих претензий! Я должен был почитать тебе сказку перед сном?

– Нет! – Парень скрипнул зубами от злости и побледнел еще больше. – Простите меня, если обидел. Я просто сильно соскучился. Хотел похвастаться, что из ожеребившихся кобыл за время вашего отсутствия ни одной не погибло. Такими темпами к весне у нас будет хорошее пополнение, и мы почти полностью восстановим поголовье! Честно говоря, Бурсса вздохнула с облегчением после отправления такого множества воинов.

– Теперь Бурсса будет отвечать за охрану границ не только Вифинии, но и всей северо-западной границы. В том числе по морю.

– Забыл поздравить вас с победой, дядя!

– Чем ближе мы к Константинополю, тем ожесточеннее становятся сражения. Византия понимает это и пытается найти союзников. Но мы справились и понесли незначительные потери. Каждый следующий бой будет тяжелее и тяжелее.

– Как скоро вы снова уедете?

– Пока я никуда не собираюсь. – Хану показался странным этот вопрос.

– Осман наказал вас за что-то, раз отправил домой сразу после победы?

– А может я сам попросился, Керим! – Сол улыбнулся. – Впервые за долгое время я встретил женщину, с которой хочу быть. Я исполнил долг перед Османом. В ближайшее время он прекрасно справится без меня, у него достаточно других надежных советчиков. А я просто хочу быть счастливым. Снова попробовать построить то, что когда-то было разрушено не по моей вине.

– Вы хотите, чтобы она умерла? – Прошипел Керим, прекрасно понимая, о ком они говорят.

– Она не умрет! – Сол сжал кулаки до боли. Племянник бередил ту рану, которая и так не заживала, не давала спокойно жить.

– Вы же обещали мне, что больше никаких смертей по нашей вине! Никого хоронить больше не будем! Я не представляю, как буду вытаскивать вас из той ямы, в которую вы себя сейчас загоняете! Она не такая, как остальные. Ей нельзя умирать, она особенная и я просто умоляю, чтобы вы оставили ее в покое. Ради вас, ради нее и ради всех нас!

– Я не могу оставить ее в покое. – Сол обреченно закрыл глаза, качая головой. – Ты когда-нибудь встретишь ту самую женщину и поймешь, о чем я сейчас говорю.

– Даже ради нее?

– Сейчас быть вдали от нее для меня подобно смерти.