Ледяное сердце

Что ей теперь делать? Как себя вести?

Он обещал её убить, если поймает. Он её поймал, но не убил и даже не дал умереть, и это совсем не укладывалось в голове. И этот жар, который шёл от него, и который её спас – что это было?

Она надела чистое платье, висевшее на стуле. Новые туфли – мерки для них недавно снимала портниха – были уже готовы и стояли тут же. Заколола волосы шпильками…

Шпильки, туфли, новое платье…

На трюмо стояла баночка с мазью от ссадин и лежала деревянная щётка для волос, а на полу две новые оленьи шкуры. Кайя заметила пушистый полосатый плед на сундуке, и тончайшую шаль с рыжей бахромой, а ещё в комнате появился новый комод из светлого ясеня, украшенный узорами из виноградных листьев по фасаду.

Эта комната преобразилась. Как будто всё это время, пока она бродила по лесу, её тут ждали. И это почему-то пугало ещё сильнее.

Кайя принялась ходить из угла в угол, пытаясь привести мысли в порядок, вспоминая бегство, погоню, собак, страшный лес и его песню, Эйгера и его руку, и этот жар…

Услышала шаги и прижалась к витому столбу кровати, на котором висел балдахин. Ключ в двери повернулся, и в комнату вошла Айра. Присела как-то неуклюже в странном подобии реверанса.

С чего бы это служанка взялась ей кланяться?

Никто до этого ей не кланялся и даже не разговаривал.

– Д…доброе утро, – она выдавила из себя приветствие, – эфе желает, чтобы вы спустились к завтраку.

А затем деловито поправив накрахмаленный передник, подобрала гусиное крылышко и добавила:

– Немедленно!

Доброе утро? Это ей здесь вообще говорили впервые.

– Я… не голодна.

Сейчас она точно не сможет ничего съесть в присутствии Эйгера, она даже посмотреть на него не сможет. Она только и будет думать о его руке, а он начнёт на неё кричать и…

– Он сказал, что, если вы так ответите, чтобы я передала вам, что в таком случае он прикажет накрыть стол в ваших покоях и придёт сюда сам, – подбородок служанки был вздёрнут, и ноздри раздувались.

Видно было, что она не одобряет такого распоряжения хозяина, и будь её воля, она бы притащила Кайю вниз за волосы, а то бы и вообще велела кормить её в хлеву со свиньями. Если её вообще нужно кормить.

– Х-хорошо, я сейчас спущусь, – голос у Кайи дрогнул.

Айра ещё потопталась немного у камина и снова, словно переступив через себя, предложила:

– Если желаете переодеться…

– Нет, спасибо, – торопливо ответила Кайя, – я уже переоделась.

Перед выходом она посмотрела на себя в зеркало – лицо было бледным, и глаза блестели, будто от слёз. Кайя ещё раз пригладила волосы, заправила за ухо непокорную прядку, отряхнула платье. Сердце билось, как у зайца, даже в ушах отдавалось гулкое эхо. Вдохнув и выдохнув несколько раз, она набросила на плечи шаль и пошла следом за Айрой.

Сейчас ей придётся отвечать за свой побег.

Что она ему скажет?

Спустившись по лестнице, служанка остановилась и указала на коридор:

– Дальше дойдёте сами, эфе сказал, вы прекрасно знаете дорогу.

Айра развернулась и, махнув пышными юбками, ушла. А Кайя в недоумении осталась стоять. Впрочем, чему удивляться, куда она убежит теперь? Это и правда, смешно, а Эйгер понимает это и просто издевается над ней.

По пути ей встретились Кудряш и Ирта.

– Доброе утро, – произнёс Ирта по-коринтийски и махнул своим беретом.

– Яхо! – Кудряш приложил по-айяаррски руку к сердцу.

– Доброе утро, – пробормотала она в ответ, смутившись.

Что с ними случилось? Раньше никто не приветствовал её так радостно в этом замке.

И когда они удалялись, продолжая свой неторопливый разговор, она даже оглянулась – не померещилось ли ей?

Не доходя до обеденного зала, Кайя замедлила шаг и остановилась. Из-за двери доносились голоса: Дитамар и Эйгер говорили на повышенных тонах. Нужно было войти, но она не решалась. Уловила обрывки фраз и подумала, что подслушивать нехорошо, но ведь здесь это единственное, что ей оставалось.

– …я, конечно, благодарен тебе за то, что ты узнал о побеге и вовремя сообщил, но сейчас ты испытываешь моё терпение, – Эйгер говорил раздражённо.

– Видел бы ты себя, брат! – ответил с усмешкой Дитамар. – Да на тебе лица не было… уж прости за каламбур. Но ладно, с остальным ты справишься и сам.

– Почему все твои планы строятся либо на махровой лжи, либо на убийствах и пытках?