Ледяное сердце герцога

— Женщин надо выпроводить. Не говорите, что я выздоравливаю, это их встревожит. Скажем, доктор не велел перевозить меня в Эду. Я позже сообщу о своем самочувствии письмом.

Приэмм сразу от герцога пошел к любимой, он после возвращения не видел ее и с трудом сдерживал шаг, чтобы не побежать.

Леди Стоун молилась. Она отложила молитвенник, подняла глаза на вошедшего и спросила:

— Как он?

— Кто?

— Мой муж. Меня теперь не зовут к нему, леди Ланна решила, что я нуждаюсь в отдыхе, — голос ее звучал глухо, как из-за стены. — Ты видел его, Приэмм?

Граф замялся. Что говорить? Эдуан запретил обнадеживать близких.

— Ваша светлость, надо уезжать. Здесь небезопасно.

— Уезжать? Ты меня гонишь?

— Дорогая! Я благословляю каждый миг, проведенный с тобой рядом. Но тебе будет лучше под опекой свекрови. Теперь, когда Ланна видела нас, они могут усомниться…

— Не усомнятся, — резко ответила Луззи, — дуры будут!

— И все же, настаиваю.

— Ладно. Иди, Приэмм, не мешай молиться, — она снова взяла в руки книгу.

Солоу страстно желал обнять дорогую ему женщину, прижать к своей груди ее голову, провести ладонью по волосам, но строгое выражение лица Луззи, ее сосредоточенный взгляд погасили этот порыв.

Глава 12. ИЗ КРАЙНОСТИ В КРАЙНОСТЬ

Донесения приходили тревожные. Дозорные все чаще замечали конные отряды на той стороне границы, а накануне у стен замка поймали лазутчика. Допрашивал его сам граф Солоу. Дело продвигалось плохо. Захваченный вояка не понимал или делал вид, что не понимает вопросов, хотя Приэмм неплохо владел диоринским. Прошло четыре дня с тех пор, как граф отправил депешу в Эду. Тогда он сделал это по обязанности, вовсе не желал скорой встречи с Эдуаном. Теперь все очевиднее становилось намерение врага испытать военную мощь герцогства, и медлительность сюзерена стала раздражать. Рана его зажила, в этом Приэмм не сомневался. Что такое скользящий удар в плечо? Особенно если сравнивать с развороченным сердцем, полученным после дуэли самим Приэммом. Глупец! Понадеялся на благодарность барона, все-таки дрался за честь его племянницы. Графа Солоу передергивало при воспоминании о насмешливом взгляде, каким одарил его опекун любимой девушки вместо ответа на вопрос: когда можно будет повидаться с Луззи. Данетц с необъяснимым упорством настаивал на браке племянницы и герцога. У барона мания. Ничем другим Приэмм не мог объяснить целеустремленность, напоминавшую селевой поток, пожиравший все, что попадается на единственно возможном пути.

Верный человек привез весть о том, что Милтина оставила Громма, и теперь ничего не мешает его союзу с леди Стоун. Все решится в ближайшие дни. Тут граф окончательно потерял надежду на счастье.

Бросить бы все! Поехать домой. Герцог расщедрился, вернул Солли — милый уютный городишко — и теперь нет необходимости служить за жалование. Привыкшему обходиться малым семейству вполне хватит неожиданно возросшего дохода. Но тут как назло завозились на сопредельной земле диоринцы. Оставить гарнизон в такое время — измена. Необходимо получить разрешение начальника, а тот не спешит возвращаться в замок. Сколько можно решать сердечные дела, пренебрегая службой?!

Встреча с женой сюзерена страшила, себе самому Солоу объяснял это угрозой вражеского нападения, которая становилась все очевиднее. Незачем молодой женщине ехать в приграничный район в такое время. Граф рассчитывал на благоразумие новоиспеченного супруга, который прочитал депешу, и, верно оценив обстановку, оставит жену в Эду. Если бы Приэмм имел силы заглянуть глубже в свою душу, то признал опасения за жизнь леди надуманной отговоркой. Ему тяжело будет видеть любимую женщину принадлежащей другому равнодушному к ней мужчине, вот, собственно, и все. Дай граф волю чувствам, обругал бы последними словами и дядю Луззи за упорное желание отдать племянницу Эдуану, и самого себя за участие в поисках герцога. Однако сделанного не воротишь, дела службы требовали внимания, им Солоу посвящал все дни напролет.

За время единоначалия Приэмм изменился даже внешне. Лицо его стало непроницаемым, в строгих глазах появился холодный блеск, брови постоянно собирались у переносицы, губы были поджаты. Подчиненные уже и не вспоминали, каким граф был полгода назад, боялись его не меньше, чем когда-то самого Эдуана.

Граф Солоу проверял склады продовольствия, когда ему доложили, что к замку движется карета Эдуана. Приэмм вышел встречать сюзерена, ощущая стук трепетавшего сердца. Раз в экипаже, значит, едет с супругой. Мысли о докладе и передаче дел герцогу затмило переживание предстоящей встречи с герцогиней.

Луззи, выйдя из кареты, даже не взглянула на застывшего рядом графа. Она отдавала распоряжения, беспокоилась о том, как перенесут мужа в его спальню. Спешила за слугами, не отрывая взгляда от белого, как гипсовая маска, лица Громма. Солоу постоял немного в центре площади, оценивая происходящее, строго гаркнул на замерших тут же подчиненных:

— Построения не будет, все остается пока по-прежнему.