Ледяной демон

«Хорошо? – удивилась Ренн. – Как такое может быть? И почему Благородные Олени так сильно изменились?»

Они всегда строили превосходные убежища и носили красивую одежду из сшитых стеблями крапивы лосиных шкур, держались особняком, никогда не опускались до драк и верили только в колдовство и мольбы. Их чувство превосходства над другими часто раздражало Ренн. Но сейчас, если бы не вытатуированное на лбу каждого в убежище маленькое раздвоенное копыто, она бы ни за что не узнала в этих поникших людях в драных одеждах Благородных Оленей.

Но почему они так живут? Почему питаются горькой кашей из березовой коры и личинками муравьев-древоточцев, когда в Лесу есть добыча? Почему теснятся возле слабого костра, когда могли собрать охапки хороших веток? И если на то пошло, почему они построили убежище вокруг живого дерева, которое может повалить буря?

Но самые большие перемены произошли с Даррейн. Ее глаза, когда-то яркие, как орехи бука, теперь были мутными, словно у мертвой рыбы. Казалось, один только Гувач еще не пал духом. Его некрасивое, но добродушное лицо было все в буграх, как у жабы, а хитрые карие глаза ничего не упускали.

– Фин-Кединн устроил стоянку для выживших на Вороньей Воде, – сказал Торак. – Надо передать ему весть о том, что здесь Лес не сгорел и…

– Я вам уже сказала, – оборвала его Даррейн, – нам не позволено отсюда уходить. Мы должны подчиняться Избранным!

– Избранным? – хором переспросили Ренн с Тораком.

– Те, кто был к югу от Щита, когда ударила Звезда-Молния, – устало ответила Даррейн.

– Ты говоришь о племени Летучей Мыши? – уточнила Ренн.

– Там и Зубры, – вставил Гувач, – и Лесные Лошади.

Колдунья Благородных Оленей начала раскачиваться взад-вперед.

– Никто из них не пострадал от удара Звезды-Молнии… Их Вождь уберег их. Они действительно Избранные. – Даррейн тяжело вздохнула. – Они правильно сделали, что запретили колдовать. Какой от меня толк?

Ренн смотрела на Даррейн и не могла поверить ушам. Колдовство запретили? Она в жизни не слышала, чтобы хоть одно племя обходилось без колдовства…

– Вождь Избранных обладает огромной силой, – сказал Гувач. – Он уберег своих людей от Звезды-Молнии, а теперь защищает от Сдирающих Кожу.

Когда Гувач упомянул об этих существах, люди в убежище начали поскуливать, а матери зажали уши детей ладонями.

– Кто они, эти Сдирающие Кожу? – спросила Ренн.

Гувач нервно облизнулся.

– Говорят, после удара Звезды они выползли из болот, – шепотом сказал он. – У них нет тел, пока они не принимают человеческое обличье. Любой чужак может оказаться одним из них. Я понял, что вы не они, потому что видел вас три лета назад, а так бы никогда к вам не приблизился.

– Чего они хотят? – спросил Торак.

Гувач подался вперед:

– Творить зло! Их дыхание подобно ледяному ветру, а появляются они, когда луна становится темной. Они поедают мертвых, умирающих, беспомощных. Ничто не может их остановить. Любой, кто осмелится выйти из убежища, пропадет.

Порыв ветра тряхнул убежище. Ренн вздрогнула. Стены начали раздуваться, застонала сосна.

Торак перевел взгляд с Гувача на Даррейн:

– Но вы не должны здесь оставаться! Вы можете уйти и присоединиться к Фин-Кединну!

Даррейн зло сверкнула глазами:

– Кто ты такой, чтобы указывать нам, что делать? Вы пришли сюда, нарушая правила! Одеждой из шкур тюленя вы проявляете неуважение к Лесу! Вы что, не понимаете? Звезда-Молния, Сдирающие Кожу – это воля Всемирного Духа!

– Беда, убившая невинных людей? – сорвалась на крик Ренн. – Деревья, добычу, волчат, которые в жизни не сделали ничего плохого?

– Это воля Всемирного Духа, значит это хорошо! – упорствовала колдунья Благородных Оленей. – Первое Дерево никогда не вернется. Все, что осталось от Леса, скоро погибнет. Мы должны смириться с тем, что времени осталось совсем немного!

Какое-то время все молчали.

– Вождь Избранных защитит нас, – неуверенно сказал Гувач. – Если мы будем соблюдать его правила.

Ренн хотела возразить, но Торак покачал головой – это ни к чему не приведет.

Чуть позже она лежала рядом с Тораком в своем спальном мешке и слушала, как ревут в Лесу сосны, – казалось, ярость снежной бури стала в два раза сильнее. Ренн смертельно устала, но никак не могла заснуть, все представляла, как где-то рядом в темноте крадутся лишенные душ твари.

Раньше, оставаясь на ночлег с Благородными Оленями, она всегда чувствовала себя в безопасности, потому что знала – ее защищает лучшее колдовство в Лесу. А теперь Даррейн оставила убежище открытым для нападения. У племени были собаки, но толку от них мало, потому что их, как и всех собак в Глубоком Лесу, приучили вести себя тихо и никогда не лаять. И что еще хуже, Даррейн не провела линии силы вокруг убежища, она даже вход не намазала «кровью земли».

Ренн с содроганием поняла, что от населенной призраками темноты ее отделяет только стена из толстой замерзшей шкуры.

* * *

Что-то стукнуло по крыше убежища, Торак тут же проснулся и, посмотрев на дыру для дыма над головой, увидел чьи-то блестящие глаза. Это Рип уселся на край дыры и заглядывал в убежище.