Ледяной демон

Снежная буря ушла терзать другие земли, ветер стих до негромкого стона. Костер потух. В убежище было холодно и пахло грязными испуганными людьми.

Торак с Ренн развернули спальные мешки у центральной сосны, но сейчас ее мешок был пустым. Она, бесшумно ступая между спящими, чертила на стенах линии силы, одними губами произносила заклинания и то и дело прикасалась к своему поясу.

Этот пояс она сшила прошлой осенью из старой безрукавки Торака. На него подвесила копыто оленя, белый камешек – он означал луну, лягушку, которую вырезал из сланца Дарк, и клюв дятла, для того чтобы проникать в тайны. Все эти предметы она подвесила на большом расстоянии друг от друга, чтобы не гремели во время охоты. Ренн была сосредоточенна и уверена в своих действиях. Торак ей позавидовал – после удара Звезды-Молнии он во многом сомневался, даже в своем даре выслеживать добычу.

Гувач тоже не спал. Торак на четвереньках подполз к нему и сел рядом.

– Мы должны передать весточку Фин-Кединну, – тихо сказал он. – Ты мог бы это сделать, Гувач. Передай ему, что Лес еще жив.

Гувач наморщил бугристый лоб:

– Но Даррейн…

– Если сделаешь, это будет правильно. Ты ведь и сам это понимаешь.

Парень колебался.

– А правда, что ты умеешь разговаривать с волками? – ни с того ни с сего спросил он.

– При чем здесь…

– Перед ударом Звезды Даррейн предсказала, что Лес может спасти волк. Это должно что-то значить!

– Пророчества колдунов… – Торак усмехнулся. – Их слова могут значить совсем не то, что нам кажется.

Гувач сдвинул брови и соскреб корку с болячки на большом пальце.

– Говорят, твоя душа блуждала в деревьях. Ты слышал Голос Леса. Ты мог бы и сейчас отправиться блуждать. Ты можешь попросить Лес позвать обратно Первое Дерево!

Торак пристально посмотрел на Гувача:

– Ты не знаешь, о чем просишь. Да, я слышал Голос Леса, но лишь одно мгновение! Если бы дольше, он бы разорвал мои души! И даже если я сейчас попробую, он проглотит меня, как пожар искру…

– Но Избранные никогда не позволят вам приблизиться к священной роще!

– Может быть, но мы должны попробовать. А ты должен передать весточку Фин-Кединну.

Гувач отвернулся:

– Сказал же – не могу.

И после этого он забрался обратно в спальный мешок.

Ренн села на корточки неподалеку от Торака и тихонько выдувала заклинания над спящими из выточенной из кости маммута дудочки.

Встретившись с Тораком взглядом, приподняла брови: «Что происходит?»

Торак покачал головой.

Ветер стих, тишину нарушал только храп спящих людей. Сквозь дыру для дыма виднелись далекие холодные звезды.

«Первое Дерево никогда не вернется, – сказала Даррейн. – Все, что осталось от Леса, скоро погибнет».

Она права? Разве может весь Лес умереть? Разве может Первое Дерево оставить их?

В одном из самых ранних воспоминаний Торак смотрел на переливающийся свет Первого Дерева. Он сидел у костра и слушал отца, который рассказывал о том, что корни Первого Дерева удерживают демонов в Ином Мире, а ветви оберегают племена длинными зимними ночами, когда Небесный Медведь заглатывает луну…

И теперь все зависело от невыполнимого обряда. Луна уже была в последней четверти, у них оставалось всего несколько дней, при этом они не нашли ни одного камня для четырех стрел. Что, если Гувач прав? Что, если единственная надежда – это снова отправить душу блуждать по Лесу?

Торак навсегда запомнил, как слышал Голос Леса. Он до смерти боялся и одновременно жаждал услышать его снова. Даже если исчезнет после этого навсегда…

Снаружи едва слышно заскулили собаки. Язык собак похож на язык волков, только проще. Торак сразу понял, что они напуганы. Что-то приближалось к убежищу.

Ренн опустила дудочку. Напряглась и прислушалась.

Послышался слабый свистящий звук, и он приближался. Затих… зазвучал ближе.

Даррейн проснулась, сидела с прямой напряженной спиной по другую сторону потухшего костра.

Гувач испуганно таращил глаза и часто дышал.

У Торака волосы на руках зашевелились.

Низкий потусторонний свистящий рык зазвучал громче, потом тише, потом снова громче… Но он неизбежно приближался.

Собаки заскулили от ужаса. В убежище все проснулись. Лица людей блестели от пота.

Гувач посмотрел на Торака и одними губами сказал: «Сдирающие Кожу».

Собаки внезапно умолкли.

Торак услышал, как кто-то идет по снегу к убежищу. Ступали тяжело, шаги были неровными, словно кто-то приволакивал ногу.

Ренн села рядом с Тораком и прижалась к нему плечом, он взял ее за руку. Пальцы у нее были холодными.

Снег скрипел совсем рядом с убежищем. Скрип стих. В убежище волнами проникал вонючий запах болота.

Ближайшая к Ренн с Тораком стена из оленьей кожи заскрипела и прогнулась, как будто на нее давили снаружи.

Ренн выдернула руку у Торака и подкралась к стене, прижала к ней ладони и, шепча заклинание, надавила.

В ответ – хриплый выдох, резкий и сильный, как порыв ветра. Ренн отшатнулась.

Кто-то ударил по стене, и от удара тряхнуло все убежище. Потом ударили по противоположной стене. Люди охали и стенали, громко заплакали дети. Удары обрушивались на убежище со всех сторон… а потом вдруг все прекратилось.

Снова шаги, но на этот раз они удалялись.